Индрион колебался не дольше, чем требуется для одного удара сердца, и медленно сел. Улыбка сошла с его губ, но он по-прежнему глядел на Мирейна с глубоким уважением.
— Мой господин, — сказал он, — я сожалею о том, что бросил вызов вашему величеству. Но я никогда не буду сожалеть о битве. Это был славный бой и славная победа.
— Такая же славная, как и поражение. — Мирейн поднял руку. — Лорд Омиан.
Наследник Луйана покинул шеренги своих соотечественников. Чтобы подойти к Мирейну, ему пришлось миновать ряды эбросцев. Он не ускорил шаг и не замедлил его, он вообще не подал вида, что заметил их существование. Поклонившись Мирейну, он без какой-либо заметной паузы сделал то же самое перед Индрионом.
Мирейн тепло улыбнулся и пригласил его: — Прошу сесть со мной, господин. На скамье было место, но лишь рядом с Индрионом. Князь Эброса удостоверился в этом. Омиан непринужденно уселся и при этом улыбнулся, что удалось ему намного лучше, чем смог изобразить его недруг. Казалось, Мирейн ничего не заметил — ни враждебности, ни натянутого дружелюбия. Когда Омиан сел, король сказал:
— Мои господа. Сто Царств восстали и бросили нам вызов. Теперь они рядом с фортом Исеброс. Князья не посмотрели друг на друга. — В самом деле, ваше величество, — сказал Индрион, — я получил известие, что Хан-Гилен поднимает принцев. Но я не думал, что они прибудут сюда так быстро.
— Неужели? — спросил Омиан. — Наверно, вы молились о том, чтобы они догнали нас и разбили, пока мы еще не оправились после боя с вами. Индрион слегка пожал плечами.
— Я был глупцом и признаю это. Мне надо было удерживать мои стены и ждать, пока вы установите осаду и наступающая армия раздавит вас. Однако я думал, что сам сумею остановить вас. Я выбрал открытый бой, но слишком поспешил. И мне приходится платить за это.
— Ага, а теперь вы думаете, что получите нас с помощью предательства.
Наконец терпение Индриона вырвалось из оков осторожности.
— А как насчет твоих людей, собачий сын? Ты не мог не знать, чего требует Хан-Гилен. И тем не менее ты и твой пес-отец составили заговор, чтобы первыми оказаться у кормушки, вы лизали королю пятки, чтобы добиться его милости, а мою страну разворовать и продать по частям.
— Твою страну, скотокрад? Ты всегда объявлял своим то, что никогда тебе не принадлежало; ты же знаешь, что справедливость не на твоей стороне. И не передергивай. Не важно, убьешь ли ты нашего короля и завоюешь мою долину или он разгромит тебя в бою и покажет свое знаменитое милосердие, тебе все равно надеяться не на что.
