— Некоторые люди говорят, что я очень красива, потому что меня украшают моя доброта, шрамы и все остальное. И я более чем хорошо это осознаю.
— Нет, не осознаешь. Я помню, как ты плакалась. Мол, глаза у тебя слишком длинные и слишком широкие, подбородок слишком упрямый, тело слишком хрупкое и неуклюжее. Кое-кто и сейчас скажет, что ты до сих пор веришь в это.
— И это лучшая часть игры. Ни один человек не обращается со мной как с красивой женщиной. Мальчик — другое дело. Пусть даже он и хорошенький.
Мирейн в этом сомневался, но вино устранило все барьеры. Его глаза были ясными как вода, а в глубине зрачков плясали искорки.
— Ты и сам не безобразен, — резковато сказала она. Он рассмеялся. Пора было положить конец жалобам. Он сказал:
— А, но я-то как раз именно такой некрасивый, какой ты представляешь себя.
Элиан закричала на него, и он рассмеялся, потому что верил в себя, а она нет, — так уж у них было заведено.
Она взяла его лицо обеими руками и взглянула в его глаза.
— В мире полным-полно красивых мужчин, мой возлюбленный брат. Но ты единственный. — Благодари за это Аварьяна. — Да, за то, что он породил тебя. Кто еще позволил бы мне стать тем, кем я больше всего хотела стать? — Но кем же?
Она резко оборвала разговор, наполнила кубок и сунула его в руку Мирейна.
— Сейчас не время говорить недомолвками или вычурно. Вот, выпей. За победу!
Он мог бы сказать больше, но сдержался, поднял кубок и выпил. — За победу, — согласился он. Они выпили еще, потом еще. А что было дальше? Они заснули, да, заснули. Еще произошла легкая ссора из-за того, что Элиан хотела постелить себе на полу, но кровать оказалась очень широкой, а места Мирейну требовалось очень мало.
Постель ее была божественно мягкой. Значит, он победил. Элиан осторожно приоткрыла один глаз. Вино было хорошим, потому что она без боли могла смотреть на свет. Мирейн спал, погрузившись в крепкое забытье, свойственное юности, и его длинное тело покоилось на расстоянии протянутой руки от ее тела. Хоть он и жаловался на свое лицо, даже он сам не смог бы отрицать, что все остальное в нем очень красиво. И она ясно это видела, ибо он, по своему обыкновению, спал обнаженный, как и родился.
И она в эту ночь возлияний тоже была обнажена. У Элиан перехватило дыхание. Если кто-нибудь когда-нибудь хотя бы услышит об этом, скандал будет грандиозным. И кто поверит, что они ничего такого не делали?
Вина у них было достаточно и даже еще оставалось, но до такого падения они не докатились бы. Он даже намека не сделал. Он лишь долго-долго смотрел на нее и улыбался. И спал в дальнем углу кровати, отделенный от нее целым ворохом одеял.
