— А вы не знаете?
— Что? — вскинула брови девушка. — Я вижу, что вы хотите залезть в чужой погреб. И не стыдно вам? Уходите отсюда, или я сейчас позову людей.
— Зовите, пожалуйста. Мы ни за что не уйдем, пока вы его нам не откроете и не выпустите из него моего брата.
Девушка сглотнула слюну и, недоумевая, заморгала глазами.
— Кого-кого мы должны выпустить? Лешка резко выдохнула из себя воздух.
— Это дача Валентина Нестерова, так?
— Да, — растерянно кивнула девушка.
— А картошка у него здесь хранится?
— Кажется, да. Но при чем здесь картошка?
— Там, где сидит ее брат, есть сырая картошка, мы это точно знаем, — объяснил Венечка. — А раз она здесь тоже есть, значит, и Ромка тоже. Все сходится.
Лешка в нетерпении топнула ногой.
— Открывайте погреб, или мы сами будем кричать, да еще как! Соседи мигом прибегут, все про вас узнают. Мы и милицию можем вызвать. Венечка, ты отбеги подальше, чтобы тебя никто не поймал, и вызывай ее быстрее.
Мальчик, покосившись на девушку, отошел в сторонку. Поправив бейсболку, он снял с пояса сотовый телефон и грозно блеснул очками.
— Алик! — громко крикнула блондинка. — Подойди, пожалуйста, сюда.
Единственно, чего больше всего сию минуту боялась Лешка, — так это того, что они снова ошиблись и вычислили не того человека. И когда из дома вышел тот самый парень, у которого они с Ромкой отняли банку с руконожкой, не только его не испугалась, а почувствовала большое облегчение.
У парня же при виде Лешки в буквальном смысле слова отвисла челюсть.
— Ты? Опять ты? Как ты здесь оказалась?
— А мы вас везде найдем. — Раздавшийся из кустов грозный голос вдруг сменился фальцетом. У Венечки менялся голос, и когда мальчик сердился и хотел казаться грозным и сильным, голосовые связки его подводили, производя смешной писк. Тем не менее Венечка продолжал угрожать: — Немедленно отпустите нашего Ромку. Я, — потряс он издали своим телефоном, — уже звоню в милицию.
— К-какого еще Ромку? — заикаясь, проговорил Валентин.
— Вы что, нас за идиотов держите? Брата моего, вот какого, — сказала Лешка. Щеки у нее пылали. Скажи ей сейчас, что ее сожгут на костре или разрежут на мелкие кусочки, если она немедленно не покинет эту дачу, она все равно бы этого не сделала. Самой себе она казалась грозной разъяренной львицей, отстаивающей свою добычу.
— Не пойму, твой брат, что ли, пропал? Его похитили? — Валентин перевел глаза на кусты, где укрывался Венечка, и снова уставился на Лешку.
Лешка сжала кулаки, покраснев от гнева.
