— Прекрасно знаю, как это у тебя с Олегом бывает. Сколько раз просила с ним не связываться, и ты мне это сто раз железно обещал. — Лешка встала и демонстративно ушла на кухню.
Брат поплелся за ней, продолжая ныть.
— Обещал. И если хочешь, то я тебе это снова пообещаю, только папа спросит, где новый «винт», а у меня не только на него теперь денег нет, но я еще и Олегу остался должен. Я ему сказал, что как только ты приедешь, сразу отдам. Ты же мне все равно должна! Я ж ведь из-за тебя такой бедный. Кабы не ты, я б не летал бы в Воронеж, не тратился бы на дорогие билеты…
— Это я уже слышала. И, кстати, думала, что ты хотел меня спасти просто так, из добрых побуждений. Но получается, что ты, Ромочка, человек корыстный.
Ромка схватил сестру за руку.
— Я очень, очень даже бескорыстный. И в любом случае все сделал бы для твоего спасения, сама это знаешь и говоришь так только из вредности. Просто теперь, чисто по-дружески, я очень прошу тебя, в свою очередь, прийти мне на помощь. Что ж тут такого?
— Вы, небось, не в одну кафешку заходили. И ни одного игрального автомата по дороге не пропустили. — Лешка с укоризной посмотрела на брата, а он виновато задергал губами.
— Если даже и так, то долг-то все равно надо отдать.
— Нет у меня денег, — отрезала Лешка. Но Ромка прилип как банный лист.
— Тогда попроси у папы. Тебе он даст. На, звони ему на работу, — протянул он ей трубку, но Лешка отвела его руку.
— А что, вечером нельзя?
— Ты что? — выпучил глаза Ромка. — Вечером будет поздно. Я Олегу сказал, что как только ты приедешь, то сразу к нему прибегу с бабками. Сегодня днем — крайний срок. Я тебя, знаешь, как ждал! — завел он снова свою песню.
Но Лешка была непреклонна.
— Я могла сегодня еще и не приехать. Отстань от меня.
Сказав брату, что у нее нет денег, Лешка слукавила. Ромка думал, что она потратила все свои заначки на Катькино праздничное платье, и так оно и было. Но дело в том, что перед самым ее отъездом в Москву из зарубежной командировки вернулся Юрий Евгеньевич, Катькин отец, и стал раздавать всем подарки. Катьке с Лешкой он привез по пушистой говорящей игрушке. Катька оставила себе медвежонка, а Лешка предпочла обезьянку, чтобы она составила пару уже имеющейся у нее большой оранжевой мартышке, которую ей подарила мамина подруга Эля. А потом Катька отвела отца в сторону, о чем-то с ним пошепталась, и Юрий Евгеньевич тут же подозвал Лешку к себе и протянул ей сто долларов. Именно столько она выложила на Катькино платье, вернее, добавила к тем деньгам, какие уже имелись у подруги.
