Он помогал оценивать имущество одного скончавшегося приходского священника, а также Других жителей селения. (Это была обязанность друзей и добрых соседей, "по крайней мере двух лиц, которым умерший задолжал"; таков был порядок вещей, установленный в королевстве, говоря о котором Генри Суинберн, крупнейший специалист времен Елизаветы по вопросам, связанным с передачей наследства, добавляет: "Недостаточно составить опись, в которой перечислены все до единого предметы имущества покойного; каждый из них в отдельности должен быть оценен честными и умелыми людьми, назначающими справедливую стоимость сообразно со своими суждением и совестью..."
[2.03]) После смерти Ричарда, умершего до 10 февраля 1561 г., его собственное имущество было оценено в 38 фунтов и 17 шиллингов - почти на о фунтов дороже, чем имущество упомянутого приходского священника. Дом Ричарда Шекспира находился на Хай-стрит, являвшейся, возможно, главной дорогой в Уорик. При доме был земельный участок, граничивший ручьем, который протекал через Снитерфилд и далее в направлении Эйвона. Это имущество он арендовал у Роберт, Ардена из Уилмкотта. У Ардена была дочь Мэри, впоследствии вышедшая замуж за Джона Шекспира.
У Ричарда было по крайней мере два сына. Некий Томас Шекспир, плативший самую высокую арендную плату (4 фунта стерлингов) среди арендаторов, обрабатывавшие землю в поместье Хейлз, расположенном в СнитерфилдеД возможно, тоже был его потомком, но это еще требуется доказать. Однако Генри Шекспир, несомненно, был сынов Ричарда. Так же как Томас, он арендовал землю в поместье Хейлз и к тому же обрабатывал участок в близлежащем Ингоне, в приходе Хэмптон-Люси, который был рас положен на левом берегу Эйвона и простирался до водораздела, отделяющего эту плодородную долину от Арденского леса. Его брат Джон также арендовал землю на Ингонской луговине. Генри был довольно незадачливым малым. Он учинил драку с неким Эдвардом Корнуэллом (который впоследствии стал вторым мужем тетки поэта Маргарет), ранил его до крови и был оштрафован, но не явился в суд, чтобы ответить за это. Его заключили в тюрьму за нарушение права владения; он наделал долгов и не смог в срок уплатить их. Был случай, когда Генри отказался платить и церковную десятину - несколько должностных лиц оспаривали право на ее получение - и на какое-то время был отлучен от церкви. Власти штрафовали его за то, что он носил шляпу, а не берет, посещая церковь. Возможно, это было связано с некоей нормой поведения, так как многие, особенно пуритане, отвергали устав о ношении беретов, введенный для поощрения приходившего в упадок ремесла изготовителей беретов. Кроме того, Генри был наказан за то, что не трудился вместе с теми, кто должен был производить ремонтные работы на тракте ее величества королевы, а также "за то, что его канава между полями Ред-Хилл и Бермен оказалась в запущенном состоянии". (Местонахождение этих полей, которые все еще называются Ред-Хилл и Бермен, можно и сейчас установить на небольшом расстоянии к востоку от снитерфилдской церкви с правой стороны от дороги, ведущей в Ласком.) Однажды, когда Генри находился в тюрьме на Хай-стрит за неуплату долга, его поручитель Уильям Раунд отправился в его дом и присвоил себе двух быков, которых последний купил, но, что было характерно для него, еще не заплатил за них. Когда Генри умер, в его доме, по утверждению очевидца, было обнаружено довольно много денег в сундуках, в амбаре - пшеница, сено "на большую сумму" и кобыла в конюшне. Таков был дядя поэта, Генри. В приходской церкви Хэмптон-Люси (перестроенной в начале XIX в.) Генри крестил двух своих детей: Летис в 1582 г. и Джеймса в 1585 г. Вполне вероятно, что Шекспир мальчиком не раз ходил через поля в Ингон навестить дядю, тетку, а также своих двоюродных брата и сестру. Маленький Джеймс умер в 1589 г. Генри был похоронен в Снитерфилде 29 декабря 1596 г., и менее чем через два месяца "Маргарет Сакспир (Sakspere), вдова, бывшая в свое время женой Генри Шекспира (Shakspere)", последовала за ним в могилу. Второй сын Ричарда Шекспира был человеком совсем иного рода. Не пожелав возделывать землю и пасти скот со своим отцом в Снитерфилде и с братом в Ингоне, он в 50-е гг. переселился в Стратфорд, где стал перчаточником и шорником, то есть кожевником и дубильщиком, и изготавливал мягкую белую или окрашенную в светлые тона кожу. Занимаясь этим ремеслом, он "выделывал" оленьи и лошадиные кожи, а также козьи, овечьи и собачьи (но не коровьи и не свиные), пропитывая их (после предварительной обработки) раствором квасцов сульфатом алюминия - и солью. Он производил и продавал не только перчатки, но и всякого рода изделия из мягкой кожи: поясные ремни, кошельки, фартуки и прочее. (Наш драматург вспомнил этого перчаточника в "Виндзорских насмешницах": миссис Куикли, пытаясь определить внешность мистера Слендера, спрашивает: "Уж не тот ли, что носит большую бороду? Широкую и круглую, как нож у перчаточника?" {Шекспир Уильям. Полн. собр. сеч. М., 1957-1960, т. 4, с. 270.}) Заниматься этим ремеслом было выгодно, так как перчаточники были защищены от иностранной конкуренции постановлением парламента. В базарные дни и во время ярмарок перчаточникам выделяли наиболее выгодно расположенные стоячие места для торговли на базарной площади, у рыночного креста под часами.
