— Лена, — тихо повторила Тамара.
— Только не говори мне, что он успел натворить что-то еще… Ну, что он еще наделал?
— Он умер, Лена.
— Это он просто старается тебя вернуть, вот и… Погоди… он — что?
— Он умер. Я нашла его около шести. Он сидел в кресле, рядом шприц. Говорят, доза превышена во много раз. Врач сказала, он не мучился.
Лена вздрогнула, кровь прихлынула к ее лицу, а затем моментально отхлынула обратно. Тамара закрыла глаза. Ей почудилось, что перед нею Леонид, и выносить это не было сил.
— Не мучился? — закричала Ленка. — И ты смеешь говорить — он не мучился? Ты, которая мучила его три года! Мучила, мучила и добилась своего! Убийца, стерва! Ты не умеешь прощать! Ты хочешь заковать мужчину по рукам и ногам, чтоб он стал таким же скучным, как ты сама! Посредственность, вот ты кто! Ты завидовала ему! Ты нарочно, нарочно все это подстроила! Ты хотела, чтобы он умер, я знаю! Ты…
Она задохнулась, забившись в истерике.
— Леночка! — в ужасе пролепетел подбежавший Дима. — Леночка, что случилось?
— Ленька покончил с собой, — яростно сверкнула глазами Лена. — Лучше бы ты!
Тамара медленно, ступенька за ступенькой, принялась спускаться по лестнице. О существовании лифта она совсем забыла. Она крепко держалась за перила, чтобы не упасть. В этот момент сестра Леонида, всегда казавшаяся чужой, была дорога ей, как никогда. Несмотря на сожаление о боли, которую пришлось причинить Ленке, Тамара чувствовала, что исполнила свой долг — тягостный, печальный, однако необходимый. Ленка могла обвинять Тамару в самых страшных грехах, но они обе любили Леонида. Только они обе и любили его.
Всю ночь Тамара металась по постели, думая об одном и том же, а рано утром раздался звонок в дверь.
— Так и знала, что ты не спишь, — громко и хрипло произнесла Ленка. — Я принесла водку. У тебя наверняка нет.
— Проходи, — кивнула Тамара. — Мама, кажется, заснула, не разбудить бы.
— Ничего страшного, днем выспится. Я уже выпила, но одной не то, надо с тобой. А ты выглядишь, как ни в чем не бывало, — осуждающе сообщила Ленка. — Разве что круги под глазами.
Она разлила водку по стаканам.
— За упокой его души. Тамара, вот ты верующая. Самоубийцы что, все попадают в ад?
— Не мучь меня, Ленка! — вырвалось у Тамары. — Пожалуйста…
На изможденном, мрачном, опрокинутом Ленкином лице промелькнула тень удовлетворенной улыбки.
— Все-таки мучишься? Я тоже. Но у меня для тебя хорошая новость. Или плохая — это как посмотреть. Возможно, Ленька не покончил с собой. Его убили.
