В соседней комнате что-то было не так. В сумраке не удавалось рассмотреть подробности, но квартиру, где прожил три года, чувствуешь, словно близкого человека. Тамара встала, подошла поближе. Боже мой, Леонид, оказывается, дома. Знай она это, ни за что бы не решилась здесь появиться. Если он сейчас проснется, решит, что она вернулась навсегда, а это не так. Но в какой неудобной позе он спит, да еще сидя в кресле! Голова свесилась на плечо, тело неестественно расслаблено. Вздрогнув от неясного предчувствия, Тамара включила свет, осторожно прикоснулась пальцами ко лбу Леонида. Холодный. На полу валяется шприц. У Леонида невралгия. Раньше он сам вкалывал себе обезболивающее, а последние годы этим занимается Тамара. Неужели превышена доза? Пульс… пульс совершенно не прощупывается… что же это?
После долгой болезни матери Тамара наизусть знала телефон, по которому могла вызвать знакомого врача со скорой. Получалось дорого, зато эффективно.
— Марья Васильевна, это Тамара. Вы можете приехать?
— Могу, — признала Марья Васильевна, — но не уверена, что нужно. Надежде Дмитриевне снова кажется, что она умирает? Давление вы ей померили?
— Что-то ужасное с моим мужем, Марья Васильевна. Возможно, он вколол себе слишком большую дозу обезболивающего. Он лежит, как мертвый, я не знаю, что делать! Это тоже на вашем участке, даже ближе, чем мама.
— Тогда ждите. Приеду — разберусь.
Скорая и впрямь примчалась через несколько минут. Марья Васильевна бросила на Леонида быстрый взгляд, прищелкнула языком, наклонилась и что-то проверила. Потом, с легким сочувствием посмотрев на Тамару, без обиняков сказала:
— Мне жаль, Тамара, но тут уже все. Так оно обычно и бывает. Старики годами скрипят да жалуются, а молодой парень раз — и помер. В морг мы его отвезем сами. Не наша это обязанность, но для тебя сделаем. А сперва надо вызвать милицию. Я так понимаю, это самоубийство? Записка предсмертная есть?
Очнулась Тамара в соседней комнате на диване.
— Господи, да тебя саму давно лечить пора, — возмущалась Марья Васильевна. — Молодая девчонка, а сосуды ни к черту. Следить надо за собой, ясно? А то твоя мать еще тебя переживет, это я как врач утверждаю. Милиция уже здесь, что-то вынюхивает. По-моему, записки никакой не нашли. Послушай меня, Тамара. Я не стала им врать, поскольку это легко проверить. О случайной передозировке говорить не приходится — такую лошадиную дозу случайно себе не вкатишь. А вот о том, что вы с парнем последнее время ссорились, я промолчала и тебе советую. Какое им дело? А то без записки мало ли какую чушь вообразят. Понимаешь, о чем я?
