— Почему? — не поняла Тамара.
— Как почему? Не хотела, чтобы Сережка знал, что я ему изменяю, его бы это нервировало. Но трудно было б не заметить торчащего у подъезда Пашку. Да от одного его вида все соседи цепенели! Нет, я предпочитала, чтоб Пашка торчал у дома Леньки. Ты не перебивай, ты слушай. Я рассказала все Леньке, он отнесся с пониманием и взял меня к себе, даже встречал вечерами из института. И вот во дворе подкарауливает нас Пашка, смотрит на Леньку с величия своих ста кило мускулатуры и говорит мне: "А ну пошла, куда велю". И для убедительности добавляет мату. Тогда Ленька — я и не знала, что он умеет — в ответ посылает его так крепко, что даже я растерялась. Пашка перекосился от обиды и вытащил нож. Тут я уже перепугалась. А Ленька побледнел и пошел прямо на Пашку. Идет на нож и медленно говорит: "Ты никогда больше к ней не подойдешь, понял?" И Пашка… он вдруг сник и начал пятиться. У Леньки было такое лицо… это не передать… но он бы задушил Пашку голыми руками, и тот это понял. Пробормотал: "Оба вы психи", — и ушел. Больше я его ни разу не видела. С тех пор я стала умнее и не попадаю в подобные ситуации. А Ленька остался тем же дураком. Ты к нему вернешься?
— Я не могу, Лена, — чувствуя подступающие к глазам слезы, объяснила Тамара. — Он меня не любит.
— Да что ты, ерунда! Как он терзал трех предыдущих жен, ты не представляешь. Одна ему, видите ли, проста, другая болтлива, третья бессовестна. А где, спрашиваю, были твои глаза, когда женился? Ну, ты же знаешь, где именно у мужиков глаза. И все три бедные девочки изо всех сил пытались ему угодить и рыдали у меня на плече после развода. И без упреков мирились с тем, что он гуляет. — Лена вздохнула. — Зря я тебе это говорю, теперь ты и вовсе не захочешь вернуться. Я ведь понимаю, почему ты ушла. Ленька требует от окружающих невыполнимого, а сам не согласен поступиться даже элементарным. Не знаю, почему я всегда ему все прощаю. Просто жалко гада, понимаешь? У него сейчас приступ невралгии, а он отказывается от укола. Это такие муки, просто адские. Ну, не дурак ли?
Тамара вздрогнула. У Леонида действительно иногда бывали страшные боли. Она специально выучилась делать уколы, чтобы их снимать. Но вернуться она была не в силах!
На следующий вечер Леонид в очередной раз позвонил Тамаре домой (после разрыва она не включала мобильный). Трубку обычно снимала Надежда Дмитриевна, однако в тот момент она как раз вышла. Леониду всегда везло.
