— Мальчишка толчком отворил дверь и оказался в бывшем складском помещении. Во всю длину склада в три яруса тянулись пустые полки. На средних рядах, похожие на моржовые клыки, торчали свечи, одна за другой оживающие от прикосновения Алешиного огарка. Тусклый церковный свет озарил сумрачное пространство подвала.
— Алеша быстро обошел свои владения. Когда он злился, нога слушалась еще хуже, ступня мокро шлепала по сырому каменному полу. «Галоша!» — выкрикнул он и с размаху саданул кулаком по деревянной балке. Видно, совсем задразнили мальчугана в школе и во дворе. Разве виноват Алешка, что нога у него такая?
Мальчик поставил на полку принесенный узел, странным образом напоминавший оторванную голову огромного тряпичного зайца.
— Алеша отдышался, потом решительно подступился к своей ноше. Концы платка долго не поддавались. Немудрено — сам намертво завязал. Алеша наклонился к узелку, потянул зубами. Ткань скрипнула, рот наполнился противной оскоминой…
Разумовский так выразительно это произнес, что у меня самого на мгновение нёбо свело судорогой, точно я хватанул кислого яблока.
Очередной кадр показал сутулую спину мальчика.
— Но узел сдался. Алешка зашуршал оберточной бумагой. Интересно, что же у него там?.. —
Разум Аркадьевич словно бы весь изогнулся, чтобы заглянуть Алешке через плечо. И от увиденного оторопел.
— Что… это?.. — севшим до хрипоты голосом произнес Разумовский. — О, господи… Это же… Мама… Это же… Ой, мамочка!.. Алешенька!.. — Разум Аркадьевич взвыл, тонко и переливисто, как по родному мертвецу. От этого бабьего надрыва ледяной пот вызнобил мне спину.
— Ой, что же ты натворил, Алеша-а-а-а!.. Вопль медленно затих, будто лист, упавший в
колодец. Разумовский снова говорил обыденным повествовательным тоном:
— Отец ушел из семьи еще до рождения сына. Мать по характеру была вспыльчивая, крикливая. Она не хотела появления Алеши и даже предпринимала попытку избавиться от плода химикатами…
На экране молодая женщина, с обреченным лицом стоящая у окна, глотала что-то из пузырька.
— Родился Алеша недоношенным, вскармливался искусственно, рос болезненным, слабым. Ходить начал после двух лет, разговаривать к трем. В раннем детстве Алеша перенес корь, скарлатину, болезнь Боткина, страдал хроническим отитом…
В постели, укутанный одеялом, лежал ребенок, горло перевязано шарфом, из подмышки торчит градусник. На столике термос, чашка, варенье в вазочке и бутылка с микстурой.
— В возрасте четырех лет у мальчика был обнаружен правосторонний туберкулезный коксит. Три долгих года он лечился в детском туберкулезном санатории. Из-за ограничения подвижности в суставе и укорочения ноги у Алеши развилась хромота, а также деформировался позвоночник…
