- Ерунда, подумаешь, хабалку отлаяла. Велика заслуга! Пусть попробует со мной связаться, сука. И как ты ей позволила всю квартиру захапать?
- Она обещала меня в психушку спровадить. Или отравить по-тихому. И, знаешь, с такой змеиной улыбочкой это говорила При всяком удобном случае, что у меня всякий раз мороз по коже.
- Дурочка ты, Ирка. Когда хотят такое сделать, то делают, а не пугают зря. Кишка, значит, тонка у этой стервы сделать такое. Она тебя на испуг брала -струсишь и сбежишь.
- Куда ж я сбегу?
- Куда-куда. В бомжихи. Я одну такую знала. Ее тоже соседи выжили из комнаты.
- И что?
- И ничего. Ходила по помойкам вшивая и бездомная.
- Какой ужас! И сейчас ходит?
- Нет. Она умерла уже. Это тетка моя была. Я -сирота, меня тетка воспитывала. Писала она мне, что у нее все хорошо. А я, дура, все Волынова обихаживала, лелеяла. За двадцать лет ни разу к ней так и не съездила. Узнала все, когда на похороны приехала. Никогда себе не прощу. Эх, Ирка, какие мы, бабы, дуры все-таки. Хлебом нас не корми, дай только любовь великую, чтобы нашлась скотина, ради которой всем пожертвовать. Дура я! Дура! Ой, Ирка, какая же я дура.
И она заплакала, зажав рот уголком подушки - чтобы злыдня-соседка не подумала, что одна из ее стрел тоже попала в цель. Ирина тихо гладила подругу по волосам.
- Ничего. Ничего, -приговаривала она.
- Знаешь, Ирка, -Алла отняла лицо от подушки. - Я почему-то этой Томке верю. Доберемся мы до них, до всех. Вот увидишь, доберемся!
* * *
Аркадий Семенович Волынов не знал, что и думать. Он был счастлив и в то же время как-то не очень. Он боялся. Как странно все получилось. Старая дура Алла долго скандалила и сопротивлялась разводу. Требовала, требовала! Но он же не Крез, и даже не олигарх, на худой конец. И за просто так не мог швырнуть в морду этой вобле вяленой целую квартиру. Где тогда он, извините, будет жить? По закону положено? Да кто их блюдет, эти дебильные законы в этой долбаной стране? Надо рассуждать по сути. Кто всю жизнь пахал на эту хату, а кто на кухне задницу просиживал? Аркадий Семенович был готов пожертвовать лишь мебелью. Все равно Лиза захочет новую.
- На хрена мне эти трухлявые дрова, -орала Алла.
Сама трухлявая! Могла бы выгодно продать. Но не желала. Привыкла жить на всем готовом, зараза.
И вдруг все изменилось. После всех истерик, скандалов, угроз Алла… ушла. Сама! Не взяла с собой абсолютно ничего, даже свою одежду! Хотя что там за одежда, убогие тряпки… Но все-таки? Положила на стол ключи, сунула в карман только свой паспорт и ушла.
