Оказывается, и у этой гордой дворяночки свои комплексы. Боялась признаться, что ей уже сорок. Глупенькая. Сорок - это очень мало. Это еще девочка. Его девочка. Симочка. Судьба все-таки у каждого есть. Он - Алексей, и она - Алешина! Выходит, судьбой назначенная. А теперь будет Померанская. Скажут, что старик сошел с ума. Ну и пусть говорят. Он имеет право на свою долю счастья. Последняя любовь. Прямо Тютчев какой-то!
* * *
- И теперь старый мафиози тебе целыми днями читает Тютчева? -Тамара не верила своим ушам.
- Не целыми. Знаешь, он еще кое в чем ого-го!
- А ты?
- А мне вообще-то, честно говоря, этот пыл даже как-то в тягость. Я его боюсь до ужаса. Но то, что я вляпалась и живой уже не выберусь, это ясно как божий день. Не он, так из-за него. Конец мне один.
- Подожди, не каркай.
- Томка, он был женат дважды или трижды. Кто сейчас слышал о его женах? Где они?
- Может, на Канарах, с высоких скал в океан поплевывают.
- Или в Подмосковье раков кормят…
- Сима, в принципе, все ведь идет так, как надо, верно? Так что подожди паниковать.
- Подожду, -Сима была непривычно покладиста. - У тебя-то как с твоим?
- Тоже как в сказке. Только сказки у нас с тобой, Симка, какие-то страшненькие, все про Змея Горыныча да про Кощея Бессмертного. Уж и не знаю, который из двух чудищ милее будет. Где девочки?
- Знаешь, Алла пропала.
- Как?!
- Ну не совсем. По ночам она дома, к телефону подходит, а вот днями где-то пропадает.
- Не где-то, а как пить дать, своего Волынова пасет.
- Может быть. Ох, Томка, чует мое сердце, и эта допасется, как мы с тобой. Пастушки хреновы!
- Хорошо, хоть с Алибабаевной хлопот никаких. Залезет в свою щелку и сидит, как таракашечка. И не гложет ее мечта об отмщении мужикам за поруганную молодость.
Время - вещь абсолютная. Хотя, когда солнце так слепит и хочется пить, секунда кажется вечностью. Секунда - это много. Слишком много. Нужны доли секунды. Если руки партнера в заданную долю секунды не придут в заданную точку пространства - партнерша упадет.
Она все поняла. Потому что там, под куполом, секунда - это тоже целая вечность. Целую вечность он смотрел в ее глаза, после того как предал ее. Она все поняла и не стала бороться. Падала обреченно, не пытаясь сгруппироваться, хотя случались и прежде падения. А может - оцепенела от его предательства. Вывих - вот максимум, что могло с ней случиться. Ерунда, легкая травма. Пропустить несколько, всего несколько выступлений, вот что требовалось. Но ее лонжа - прозрачный страховочный трос - оказалась незакрепленной, и когда Ирка начала падать, лонжа не натянулась, а свободно заскользила вслед за нею. Глухой удар. Маленькое переломанное тело лежало внизу, словно игрушечное. Почему-то подумал - насмерть. Спустился и сел на барьер. Над Иркой все столпились, а он не подошел. Вот сейчас кто-то первый крикнет:
