- И ничего подозрительного не слышали. Это тоже известно всем,
- А ничего и не было. Все произошло на первом этаже, дверь в наше отделение была закрыта, в соседнее тоже. На втором этаже, как всем известно, два крыла. Здание старое, кирпичное, звукоизоляция хорошая.
- Скажите лучше, что вы были выпивши и крепко спали.
- Это сторож спал, каналья! В то время как спать ему не положено. А я просто прикорнул на диванчике. Устал. Вы меня привлекать за это собрались? Да я, между прочим, из больницы не вылезаю! Мне памятник надо поставить, а не...
Поймав взгляд Завьялова, Михаил Сергеевич тронул ворот халата и покраснел. Пальцы нервно заскользили по застежке, приводя одежду в порядок.
Александр деликатно отвел глаза:
- Я вас ни в чем не обвиняю. Я только уточняю - вы нашли тело. А орудие убийства?
- Орудие убийства? - Врач сморщился. - Тот самый ломик?
Завьялов резко подался вперед:
- А откуда вы знаете, что это был именно ломик?
- Так он же валялся на полу! Ну да. Я вошел, увидел тело... Знаете, меня трудно испугать ви- . дом крови. Ну и все прочее...
- Понимаю. Отвращения вы не испытали, рвотных позывов не было. Первым делом трезво оценили обстановку. Пульс проверили?
- В общем-то, необходимости не было. Уж живого от мертвого я отличу. Мало того, я понял, что с момента смерти прошел не один час. И...
- И тогда испугались. Так?
- В общем-то... - Михаил Сергеевич вздохнул. - Кто знает, что они подумают? За порядок и за больных отвечаю я.
- «Они» - это милиция?
- Ну да. А потом я увидел ломик, и немного отлегло. Значит, не свои. То есть не больные. Ломик у нас был. У Федора, в сторожевой. Но в больницу его не приносили. Зачем? И я почему-то подумал на Федора. Кинулся звонить в милицию, а потом и Горанину сказал.
- Что сказали? - хрипло спросил Завьялов. - Проверьте, мол, Федора. А он попросил молчать.
- Молчать о чем?
- Ну, обо всем. В интересах следствия.
- А дальше что было?
- Приехала милиция, - пожал плечами врач.
- Долго Горанин оставался один в кабинете?
- Ну... Минут двадцать. Может быть. Там пахло кровью. У крови запах очень резкий, отвратительный. Когда ее много. Он первым делом проветрил помещение. Еще при мне открыл окно. Сказал, что мутит его.
- Открыл окно?!
- А что в этом странного?
- Да как же! - возмущенно воскликнул Завьялов.
Это было в нарушение всех инструкций. Первое правило: ничего не трогать. Кому как ни Герману, этого не знать! И еще один момент: в протоколе осмотра места происшествия не было ни слова об орудии убийства. Вернее, сказано: не найдено. Как и обещал, протокол Горанин показал. Он прекрасно помнит: о ломике в нем - ни слова. Как же так?
