- Значит, ты пришел на место происшествия первым, - уточнил он.
- Я живу близко. Пять минут быстрым шагом, -словно подслушав его мысли, сказал Герман
- Ты был в кабинете старшей сестры один, пока не приехала опергруппа?
- Один! - с вызовом сказал Герман. - На что ты все время намекаешь? Я же не мог допустить, чтобы там все затоптали!
- Ты первым увидел тело. Что-нибудь показалось тебе странным?
- Да все!
- То есть?
- В нашем городе такого еще не случалось. И сказать по правде, я не вижу мотива. Разве что маньяк.
- Но она ведь открыла ему дверь, - резонно заметил Александр. — Значит, это был ее знакомый. Хороший знакомый.
- Слушай, я не выспался, — жалобно сказал Герман. — Голова не соображает. Все, что мог, сделал. Ребята тоже хорошо поработали.
- А меня нельзя было позвать?
- Издеваешься? Это же твоя жена! Пойми! Тут самый умный будет глух и слеп! Там не нужна была твоя истерика! Бабьего воя хватало!
Завьялов махнул рукой, мол, с тобой все ясно, и направился в прихожую, за курткой.
- Зява, ты куда? - крикнул вслед Герман.
- К ее родителям.
—А выдержишь? — спросил Горанин уже в прихожей.
Не отвечая, тот оделся, натянул на голову кепку, потом отчетливо сказал:
- Я найду убийцу. Я сам это сделаю. А когда найду его, убью.
- Эй, Зява, ты поосторожнее, — попятился Герман.
- А ты никак испугался?
- За тебя, не за себя, — торопливо сказал Горанин.
- Дай слово, что покажешь мне протокол осмотра места происшествия, или я заподозрю тебя в причастности к убийству.
-Но...
- Так что?
- Хорошо, - кивнул Герман. — Чтобы ты ничего такого не подумал, я буду держать тебя в курсе. А вообще, с чего ты взял, что я могу быть причастным к убийству твоей жены?
- Так. Интуиция,- усмехнулся Завьялов, открывая входную дверь.
- Черт бы побрал твою интуицию, - пробормотал Герман, когда гость спускался по ступенькам крыльца. Он это не услышал, но почувствовал.
...Когда подходил к больнице, сердце колотилось так, словно хотело выпрыгнуть из груди, упасть на землю и разбиться. Он не мог думать о том, что Маши больше нет. Если ее нет, то его не должно быть тоже. Зачем жить дальше? Для чего? Для кого? Детей нет, мать умерла год назад, отцу он не нужен. У тещи с тестем есть еще сын и внуки. У всех кто-то есть, только у него - никого. Один Герман. Его крест. И еще тот человек, который убил Машу. Вот для чего надо жить: чтобы выполнить свое обещание.
Было одиннадцать утра. Опергруппа уже уехала, милицейского «уазика» у больничного подъезда не было, а машины «скорой помощи» стояли здесь всегда. Убийство в больнице. Как только ему это в голову пришло! Утром Маша собиралась рассказать мужу что-то очень важное. Возможно он, это знал. Не надо было ее вчера отпускать. Глупость сделал. Но кто мог подумать, что так получится?
