И распускает их паршивый немец Иосиф Карлович Гаусман.
Д. Измайлов,
Столоначальник Управления».59
Письмо второе:
«Анна Александровна, про Вас в Петрограде распускают всякую грязь и про Распутина тоже. И это распускается главным образом среди военных генералом Иосифом Карловичем Гаусманом, начальником Гл. Управления по Квартирному Довольствию войск. Этот генерал - любя Государя - ненавидит Государыню и клянется спустить Распутина, в котором он видит главное зло и иначе как проходимцем и другом сердца Государыни не называет. Распускает этот генерал слухи про Государыню и о том, что она находится в близких отношениях с Саблиным Николаем Павловичем и что он - Саблин общий любовник с Вами».60
Величие души Царя Николая II.
Бедный Д. Измайлов не понимал, что ни Анна Вырубова, ни ее отец, ни даже Государь не могли остановить эту вакханалию. Слишком большой размах приняло все это, слишком многие слои петербургского света были поражены этой эпидемией, слишком много высокопоставленных лиц, включая завсегдатаев великокняжеских салонов, оказались втянутыми в эту кампанию. Если Александру Пушкину пришлось, отстаивая честь жены, стреляться с одним Дантесом, чужеземцем, то Государю, избери он этот путь, пришлось бы вызывать на дуэль, наверное, половину своих добрых знакомых и даже друзей и родственников. А ведь он был Государь, их Державный Отец и Господин, а они - верноподданные слуги его, его надежная опора, лучшая часть его народа…
Такое впечатление, что Царь Николай II намеренно не хотел замечать всего, вернее сказать - был выше всего этого в силу своей благородной, истинно христианской натуры. Как тут не вспомнить евангельское слово: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает…» (1 Кор. 13: 4 - 8). Он верил в людей, верил в их преданность и искренность и не верил гнусным сплетням. Он готов был открыто и доброжелательно отнестись к каждому, с каждым сотрудничать, искренне считая, что всеми движут самые лучшие побуждения в интересах России, в интересах его народа. Он готов был простить каждому ошибки, лишь бы это было искреннее заблуждение, а не коварство, не подлость, не предательство, не измена. Мог ли он допустить, что именно это последнее уже произошло, что измена проникла и в великокняжескую среду, т.е. в среду его родственников, которых он так любил и уважал, и в среду так обожаемой им армии, ее доблестного генералитета, которому он, безусловно, доверял. Наверное, это выше сил смертного человека, пусть даже и Помазанника Божиего…
