Всем ему медведь обязан,
Даже жизнью! Ведь недавно
Сотню талеров давали
За его дрянную шкуру.
Тихой грусти воплощеньем
На державный гнев глядела,
Пал державный гнев: владыка
Бьет ее и обзывает
Королевою Христиной,
Доньей Муньос, проституткой.
Эта драма разыгралась
В чудный теплый день, в июле,
И была великолепна
Ночь, пришедшая на смену.
Половину этой ночи
Простоял я на балконе,
Где стояла и Джульетта,
Созерцая звезды в небе.
И она вздохнула: "Звезды!
Как горят они в Париже,
Отражаясь ночью зимней
В черной уличной грязи!"
ГЛАВА III
Летней ночи сон! Бесцельна
Эта песнь и фантастична -
Как любовь, как жизнь, бесцельна,
Как творец и мирозданье!
Повинуясь лишь капризу,
То галопом, то на крыльях
Мчится в сказочное царство
Мой возлюбленный Пегас.
Это -- не битюг мещанства,
Добродетельно-полезный,
И не конь партийной страсти,
Ржущий с пафосом трибуна.
Конь мой белый и крылатый,
Чистым золотом подкован,
Нити жемчуга -- поводья, -
Мчись куда захочешь, конь!
В горы мчись тропой воздушной,
На хребты, где воплем страха
Водопад остерегает
От паденья в бездну вздора!
Мчись в укромные долины,
В тихий сумрак чащ дубовых,
Где источник древних былей
Звонко плещет меж корнями!
Дай испить его и влагой
Омочить глаза, -- я жажду
Струй живой воды, дарящей
Нам познанье и прозренье.
Я прозрел! Я вижу ясно
Дно пещеры глубочайшей -
То берлога Атта Тролля.
Я медвежью речь постиг!
Что за чудеса! Как странно!
Мне знаком язык медвежий!
Не такие ль звуки слышал
Я в отечестве любезном?
ГЛАВА IV
Ронсеваль! Долина славы!
Лишь твое услышу имя,
В сердце вновь, благоухая,
Голубой цветок трепещет.
Предо мной встает, сияя,
Мир сказаний отзвеневших,
Смотрят призраки в глаза мне,-
Сердцу сладостно и жутко.
Что за гром и звон! То франки
Бьются с полчищем неверных.
Там, в ущелье Ронсевальсжом,
У зазубрины Роланда,
Получившей это имя
Оттого, что в гневе яром
Рыцарь добрым Дюрандалем,
Прорубая франкам путь,
Так ударил по утесу,
Что в граните шрам остался,-
Там, в расселине глубокой,
Меж кустов и диких елей,
В вековой угрюмой чаще
Скрыл берлогу Атта Тролль.
Там, в родном семейном лоне,
Он обрел желанный отдых
От своих трудов, спектаклей,
Путешествий и побега.
Что за счастье! Всех детей
Он нашел в родной берлоге,
Где воспитывал их с Муммой,
Четырех сынов, двух дочек.
Косолапые красотки
Белокуры и дородны.
Словно пасторские дочки;
Три юнца -- шатены. Младший
Одноухий и брюнет.
Это Мумма у любимца
Из любви отгрызла ухо
