"Надо Маше сказать… не снимет ли вода с нее худобу![15]" - подумала Феклуша и, улыбнувшись молодой и счастливой улыбкой, скрылась за дверью.
ТЮРЯ
Не знаю, как вы, а я большой лихвы в красном слове не вижу.
Что из того, что Петр Кирилыч к тому, что и в самом деле с ним, как потом увидим, случилось, немного, может, прибавил, потому что едва ли… едва ль кто поверит рассказу про этих самых русых девок с Дубны и даже в самом лешем Антютике усумнится и заподозреет, что это просто перерядился хитрый мельник Спиридон Емельяныч, чтобы половчее да позанятней сбыть с рук залежалый товар - свою Непромыху, от которой по невзрачности ее у парней садилась вереда на глаза.
Теперь проверить все это трудно… Может, и так, а может, и этак -ревизию тут не наведешь, а рассказать все как было, немного привравши, -невеликий грех: не человека убить!..
Поди сейчас на Дубну, и просиди хоть ради проверки подряд десять ночей, и пропяль все глаза как дурак - все равно ничего не увидишь!
Теперь уж и мельницы нет, и плотины после нее не осталось, от большого леса на берегу торчат только пни да коряги, и сам Боровой Плес теперь похож на большой и нескладный мешок с прорехой в том месте, где раньше с запруды вода выгибала крутую лебединую шею.
Только, должно быть от подводного терема, в котором некогда жила дубенская царевна Дубравна, из воды большие сваи торчат. Али, может, и от плотины, хотя вернее, что и не так, потому что лес в воде под песком больно взводист, чист да кругол, таких бревен и в старое время валить на запруду было бы жалко!..
Ну да много спорить не стоит!..
От плотины так от плотины; теперь все равно этих самых русых девок не встретишь, ихнее время прошло, как пройдет, видно, и наше, а если и услышишь где-нибудь в стороне версты за две кукушку, так не вздумай за нею считать: наврет, непременно наврет, ты за нею со счету собьешься, а тебя, может, как раз где-нибудь по дороге домой и прикокошат!..
Нынче все сроки человечьему житью стали другие, можно сказать, самые неопределенные, и когда тебе придет карачун[16], и кукушка того даже не знает.
Может, так лучше!..
Так вот с Петром Кирилычем дальше что было: рассказывал все это он сам, а потому остается только поверить, потому что проверить нельзя.
Только бы вот еще, грехом, чего не прибавить!..
*****
Протосковал весь этот день Петр Кирилыч страсть как!..
До самого вечера пролежал он на полатях закрывши глаза. Кругом ни на что глаза не глядят, грязно в избе и неприветливо, как в пустом амбаре. Хоть и не была Мавра грязнухой, но до всего, видно, руки не доходили…
