— Господи, как многому мне надо здесь научиться! — Еще бы! И в первую очередь — научиться думать не только о Максе. — Как все? — спросила она.
— Сэм — как обычно. Лорейн — ну, ты ведь знаешь ее, Лорейн исполняет танец умирающего лебедя. А Гай, — с досадой добавила Энн, — становится совершенно невыносимым.
— О Господи, — посочувствовала Элин. — Он перенес сильное потрясение, — попробовала она вступиться за сводного брата.
— Мы все перенесли сильное потрясение! — осталась непреклонной мать.
— Наверное, ему тоскливо, — возобновила свою попытку Элин.
— Лучше бы он потосковал где-нибудь в другом месте. Этот молодой человек начинает меня раздражать!
— Ну ладно, а как ты? — спросила Элин, не желая сосредотачиваться на мрачных мыслях.
— Ты хочешь спросить, как я отношусь к тому, что мой долг в банке растет изо дня в день?
— Зачем тебе понадобился кредит в банке? — перепугалась Элин.
— Если ты думаешь, что я обращаюсь к Сэму всякий раз, как мне нужна пара новых колготок, ты ошибаешься! — отрезала мать.
Элин положила трубку, в конце концов, сумев успокоить мать, но понимая, что долги вызваны чем-то большим, чем потребность в новых колготках. Элин почти жалела о своем звонке — ей не приходило в голову, что мать станет брать кредит в банке, а ведь могла бы сообразить… Боже правый, похоже, денег за машину хватит ненадолго!
Однако в понедельник утром, когда она шла на работу, в ее голове уже не было места мыслям о финансовом положении семьи. Увидит ли она Макса? И что ей тогда делать?
Вечером она вернулась домой в самом дурном расположении духа. К этому времени все смешалось у нее в голове настолько, что она не знала, радоваться или горевать из-за того, что даже краем глаза не увидела человека, который тайком, без ее ведома — хотя все на свете было против этого — пробрался к ней в душу. Похитил ее сердце. Ко вторнику она узнала отчаяние и поняла, что не может жить, не видя его. Но, как и предыдущим вечером, пришла домой, так и не увидев…
Мне он безразличен, мне он безразличен, твердила она себе в среду. Однако, возвращаясь после обеда каким-то коридором из буфета в отдел, увидела, что он идет навстречу, и заколотившееся сердце мгновенно опровергло эти смешные заклинания. Он ей далеко не безразличен, совсем не безразличен! Сердце у нее выскакивало из груди… Когда же он подошел и задержался рядом, она уже едва дышала.
— Вам нравится работа, мисс Толбот? — поинтересовался он.
Одного этого «мисс Толбот», не считая холодного тона, было достаточно, чтобы Элин поняла: он по-прежнему считает ее воровкой и горько сожалеет, что водил ее ужинать в пятницу вечером и уж тем более — что обнимал и чуть было не занялся любовью с ней.
