Почему тревожный сигнал до сих пор не зазвучал у нее в голове, оставалось для Элин загадкой. Но когда руки Макса, упоительно ласкавшие обнаженный шелк ее плеча под бретелькой лифчика, вдруг обмякли и Макс прервал поцелуй, Элин глотнула немного воздуха и — здравомыслия.
— Макс, нет! — воскликнула она. — О, Макс, я… — Она пыталась бороться с собой, но огонь уже сжигал ее, и здравомыслия хватило ненадолго. Она готова была кричать: «О, Макс, да!» — когда давление его тела ослабело и он откатился в сторону. Но она вовсе не хотела, чтобы он уселся к ней спиной и его руки больше не обнимали ее. — Макс, я… — начала она.
— Подожди, сarа,[5] — перебил он. — Дай мне одну минуту, пожалуйста.
Я хочу, чтобы ты вернулся, вернулся ко мне, мысленно молила она. Но, охваченная страстью, чего он не мог не видеть, она не утратила гордости и чего-то еще, и слова, которые выразили бы ее желание, не приходили.
Впрочем, он, казалось, все понимал, потому что, воспользовавшись минутой, которую потребовал, чтобы вернуть себе самообладание, он спросил натянутым голосом:
— Ты в порядке, Элин?
Натянутый тон — это было именно то, что нужно.
— Да, спасибо, — холодно ответила она и совсем не удивилась, когда он подхватил пиджак и вышел, даже не оглянувшись, — провожаемый ее застывшим взглядом.
«Да, спасибо», — сказала она в ответ на его «Ты в порядке?». Но ей не за что было его благодарить, и с ней совершенно точно было не все в порядке. Потому что она, смешная, несчастная идиотка, пропала, совершив невообразимую глупость — влюбилась в самого неподходящего мужчину.
В субботу утром Элин проснулась рано после беспокойной ночи. Ей совсем не хотелось осматривать достопримечательности, она очень жалела, что позволила Тино Агосте везти ее в Больцано. Но позвонил портье и, медленно произнося слова, сообщил что-то о «синьоре Агосте», она была готова.
— Grazie, — ответила она и, отметив, что Тино пришёл за десять минут до назначенного времени, накинула куртку, повесила на плечо сумку и вышла в квартиры.
— Доброе утро, Элин! — тепло приветствовал ее Тино, едва она вышла из лифта.
— Привет, Тино, — нашла она в себе силы улыбнуться в ответ, и несколько минут спустя они уже были в машине, направляясь на курорт в северо-восточной части Италии.
Вчера, говоря, что собирается в Больцано, она понятия не имела, что город находится в Доломитах, в двух часах езды на машине. Два часа — это слишком много, чтобы просидеть в бездействии, — ей нужно было двигаться. Она измучилась от мыслей ночью и не хотела больше ни о чем думать.
