— У Киты замечательные глаза, и доброе сердце, — тихо сказал он.
Эмеш только развел руками. Ладно, раз так. Нравится, так нравится. Это, в конце концов, не его дело. Но относиться серьезно к таким вещам совершенно не мог.
— А чем тебе помешает Лару?
— Кита будет ревновать, — неуверенно начал Утнапи, — она у меня знаешь какая!
Эмеш живо представил какая может быть эта Кита в гневе. Картина получилась жутковатая. Чего доброго этой ревнивой красотке еще и от Лару достанется, за усердие. И будет у нас два трупа…
— Ну, я же не заставляю тебя спасть с Лару, — примирительно улыбнулся Эмеш, — просто приглядывай за ней, пока она окончательно не окрепнет.
Утнапи нервно хихикнул. Просто приглядывать за Лару было совсем не просто. Так уж она устроена, и с этим ничего не поделаешь. Устоять перед Лару совершенно не возможно, это качество досталось ей в нагрузку к великой силе дарить жизнь.
Да и чем это может помешать, в конце-то концов.
— Знаешь, мне ее больше негде спрятать, — с нажимом произнес Эмеш, — вряд ли Атт сюда сунется. Это самое надежное место.
Утнапи переменился в лице, слегка бледнея, и поспешно кивнул.
— Хорошо, я все понимаю, — сказал он, — но ты сам поговори с Китой, и скажи ей, что Лару твоя девушка.
— Лару моя девушка? — удивился Эмеш, — не смеши меня. Она всегда была сама по себе.
— Не важно. Просто скажи это.
Ладно, почему бы и нет. Эмеш согласился.
— Где твоя Кита? она живет с тобой?
— Нет, здесь очень строгие законы, — вздохнул Утнапи, смотря в сторону, — она живет в доме своих родителей. И будет жить там до свадьбы.
— Что? До свадьбы? — Эмеш так и ахнул, — ты что собрался на ней жениться?
— Да, осенью, после сбора урожая.
— С ума что ли сошел?
У Эмеша глаза полезли на лоб. Ну ничего себе. Жениться на смертной женщине, на да еще на такой недоделанной, да еще соблюдая все глупые человеческие правила и обряды? Ради чего? Что за глупость? Конечно Утнапи всегда отличался особым отношением к людям, но не до такой же степени! Это было слишком. Одно дело присматривать за ними, пусть даже принимая близко к сердцу все человеческие беды… но что бы так! Может он уже видит этих куруби равными себе? Или себя равным им? Эмеш усмехнулся, зная Утнапи, последнее было наиболее вероятным. Только ведь это все равно глупость, люди только лишь игрушки, глиняные человечки.
— Я ее люблю, — тихо сказал Утнапи.
Эмеш вздрогнул, внимательно взглянул на него, никогда бессмертные не говорили таких слов…
