Его любовь к Нине была совершенно другой, чем к Маше. Машу он любил сверху вниз, снисходя. А Нину – снизу вверх, возвышаясь.
Вечером они сидели у моря. Феликс сказал:
– Опомнись. Я – одесская фарца.
– Нет… – тихо ответила Нина.
– Если хочешь, я разведусь, и мы поженимся…
Нина заплакала, от счастья и от стыда за свое счастье. Феликс тоже заплакал от торжественности минуты. Но вдруг вспомнил про капитана.
– А где капитан? – спросил он.
– В дальнем плавании.
– В каком смысле?
– В прямом. Он же капитан.
– А он вернется?
– А нам-то что?
– Пусть возвращается. Или тонет. Это уже его судьба, которая не имеет к нам никакого отношения. Все прошлое должно быть отринуто. Начинается новая жизнь, как новое кино со своим сценарием.
Феликс приехал в Одессу и, прежде чем явиться домой, завернул на базар, купил разной еды. Все же он ехал домой.
Когда открыл дверь и вошел – увидел Машу, лежащую посреди комнаты, совершенно пьяную.
Его не было десять дней, и все эти десять дней она пила и не ходила на работу. Ребенок топтался вокруг матери и не знал, что ему делать. Все это время он питался хлебом и водой. Как в тюрьме.
Феликс застыл. Как она узнала? Ей сказали? Или она почувствовала?
Феликс увидел фотографии киногруппы, разбросанные по столу. Фотограф, работавший на картине, снимал рабочие моменты, жанровые сцены из жизни группы и даже заключительный банкет. На всех фотографиях Феликс смотрел на Нину, а Нина на Феликса и между ними протянут невидимый провод под напряжением. Даже посторонний глаз видел это напряжение, именуемое СТРАСТЬ.
Маша все поняла. И вот реакция. Она глушит себя до полного бесчувствия, потому что, если что-то почувствует, умрет от боли. Водка вместо наркоза. А Феликс – хирург. Он приехал, чтобы вырезать ее душу. И при этом хочет, чтобы операция прошла без последствий.
Валик подошел к отцу и поднял к нему бледное личико.
– Папа! – тихо воскликнул он. – Ну сделай что-нибудь. Я больше не могу…
Феликс оттащил Машу в ванную с холодной водой. Потом накормил Валика. Он ел, глядя вниз. В его маленьком мозгу крутились какие-то тяжелые мысли.
Маша очнулась, но есть не стала. Феликс уложил ее спать. Впервые за десять дней она спала на кровати. Маша ни о чем не спрашивала. У нее не было сил, чтобы думать и чувствовать.
Ночью Феликс почувствовал, что умирает. У него млело сердце и казалось: сейчас остановится. Холодели руки и ноги.
Он вызвал «скорую помощь». Его отвезли в больницу, и он таким образом скрылся от обеих женщин.
