На первый взгляд умный, приятный, общительный человек. Однако куда больше о характере офицера говорили глаза. Жесткие, проницательные, снисходительные. В них отчетливо читалось презрение. Люди для полковника всего лишь инструмент для достижения цели. Контрразведчик, не задумываясь, пожертвует тысячами, миллионами сограждан. Он безжалостный, закоренелый циник. Внешняя обаятельность — иллюзия, удобная маска.
Вот и сейчас полковник вроде бы мило, добродушно улыбается, но на самом деле внимательно изучает наемников. Солдаты участвовали в покушении на Октавию Торнвил. И офицер это знает. Особого впечатления на сирианца бойцы не произвели.
После некоторой паузы контрразведчик зашагал к кабине пилотов. Между тем, наемники пытались понять, куда их привезли: на Алан, Акву или Тхакен. Расстояние от Эдана примерно одинаковое.
Ситуация прояснилась через пять минут. В иллюминаторе десантного бота сверкал гигантский белый шар. Сквозь пелену облаков солдаты заметили широкую желто-оранжевую полосу оливийских пустынь. Подразделение возвращалось в лагерь. Если честно, в это верилось с трудом. Неужели графиня посчитала, что бойцы искупили вину? Подобный поступок не в ее духе. Но она женщина и порой бывает непредсказуема.
Наемников охватило радостное возбуждение. Удивительно, но базу на Тасконе они уже воспринимали, как дом. Тут им хотя бы ничего не угрожало. Нет ни высадок под огнем противника, ни штурмов укрепленных районов, ни кровавых зачисток.
Машина коснулась бетонной площадки и замерла. Двигатели летательного аппарата тотчас смолкли. Воцарилась томительная тишина. Короткая отрывистая команда наблюдателя и бойцы ринулись наружу через боковой люк.
Наемники построились в одну шеренгу в трех метрах от бота. Сириус в зените, точно над головой. Температура воздуха градусов пятьдесят. Одежда мгновенно пропитывается потом. Тем не менее, никто из солдат не смеет даже пошевелиться.
От административного здания к бетонной площадке неторопливо идут Стаф Энгерон и майор Лейрон. Где-то на середине пути они встретились с полковником. Рукопожатие сухое, официальное. Мужчины не испытывают друг к другу ни малейших симпатий.
Судя по мимике, контрразведчик сразу перешел к делу. Налицо владельца компании набежала тень недовольства. Стаф начал спорить с собеседником. Его усилия не увенчались успехом. Офицер что-то сказал, и Энгерон тут же сник.
Оливийцу ничего не оставалось, как согласиться на требования полковника.
