— Я не знала, что там написано такое!
— А кто тебе мешал внимательно прочитать договор? — ехидно парировал Стюарт. — Насколько помню, тебя никто не подгонял. Больше того, нотариус, который регистрировал наше брачное соглашение, даже спросил тебя: «Мисс Доналдс, вас полностью устраивает содержание договора?» И ты ответила: «Да, меня все устраивает». То есть ты была со всем согласна.
— Да, потому что мне и в голову не могло прийти, что вы включите в договор все эти подленькие пункты! Я не могла… просто не могла предвидеть, что вы способны на такой подвох!
— А нужно было предвидеть! Нужно было! — Стюарт возмущенно передернул плечами. — Ариэль, дорогая моя, но ведь ты уже не маленький ребенок! И ты образованная, умная женщина. Как можно подписывать документы, не разобравшись в их содержании? Ведь так можно угодить в любую переделку.
— Насколько я понимаю, я уже угодила в нее, — убитым голосом промолвила Ариэль, нервно сжимая и разжимая руки. — Итак, Стюарт, — сказала она, с ненавистью глядя в его лицо, — если я правильно тебя поняла, ты не собираешься расторгать наше соглашение. И, если я захочу это сделать в одностороннем порядке, ты подашь на меня в суд.
— Именно так, дорогая, — с миндальной улыбкой подтвердил он. — Если ты откажешься выходить за меня замуж, тебе придется выплатить мне неустойку в размере двадцати тысяч долларов. Как указано в договоре. Кроме того, — продолжал он, принимаясь снова ходить по комнате, — в договоре сказано, что, если ты пожелаешь развестись со мной раньше, чем пройдет год, ты не получаешь после развода никакого содержания. Я же имею право развестись с тобой в любое время. С тем, разумеется, чтобы выплатить тебе после развода пятьдесят тысяч долларов. Однако хочу тебя сразу предупредить, — он посмотрел на нее с легким прищуром, — не надейся вынудить меня подать на развод до срока. За восемь лет супружеской жизни у меня выработался стойкий иммунитет к женским капризам.
— Стало быть, — уточнила Ариэль сдавленным от бессильной ярости голосом, — я попала к тебе в рабство на целый год? Так?
Стюарт раздраженно повел плечами.
— Не стоит драматизировать ситуацию, — сухо сказал он. — Вряд ли положение жены богатого английского дворянина, живущего в великолепном имении, можно назвать рабством. По-моему, твое нынешнее положение скорее можно назвать угнетенным. Или ты хочешь сказать, что довольна тем, что живешь в этом захудалом городке, в этой крохотной квартирке с убогой обстановкой?
