– Я буду в гостиной или в кабинете. Мне нужно сделать пару телефонных звонков и проверить электронную почту.
– Хорошо. – Она просияла улыбкой. – А я пока распакую вещи. Спать я не хочу. Может, сходим в Центральный парк?
Только не это! Ломиться в Манхэттен в час пик?!
– Лучше отложим на другой день. И отправимся туда пораньше.
– Ну ладно, – согласилась она, и ее губы сложились в капризный бантик.
Вот ломака! Хотя... Ну конечно же! Никакой это не каприз! Просто у нее такая форма губ. Да, таким губам позавидует любая – полные, красиво очерченные, сочные. Так и манят поцеловать.
Рик потер повлажневшие ладони.
– Ну, я пойду за чемоданом. А пока устраивайтесь. – И он пулей выскочил за дверь, пока не ляпнул чего лишнего.
Да, этот месяц обещает быть не из легких... Ну ничего! Надо взять себя в руки. Черт! Рик вспомнил, как держал Монику за руки, и по его телу прошла дрожь. Ведь она еще совсем девочка! Легче сказать, чем сделать. Хотя какая она девочка? Ей двадцать три. Всего на пять лет моложе его. Но возраст и опыт вещи несоизмеримые. А по опыту она еще младенец. По иронии судьбы Моника выглядит сексуальной, а на самом деле неопытная и наивная. Это видно сразу.
Но, опытная она или неопытная, значения не имеет. Моника племянница босса. Тема закрыта.
Моника распаковывала вещи. Она вынула всю одежду, которую взяла по настоянию матери, и, запихнув все в большой пакет, засунула в шкаф подальше. Эти вещи понадобятся ей только для ужина в обществе дяди. А остальное время будет носить то, что сшила сама или купила на сэкономленные деньги.
Она бережно развернула маечки, бриджи и мини-юбки, тщательно замаскированные среди нижнего белья. Достала красное платье, встряхнула его и разложила на кровати. В пути оно изрядно помялось, но ничего страшного: трикотаж с лайкрой. Как только натянет на себя, все разгладится. И никакой утюг не понадобится.
Моника сбросила ненавистные туфли и, сев на пол, открыла дорожную сумку, где среди туалетных принадлежностей припрятала две пары изящных босоножек на высоких каблуках. Извлекла их на свет божий, а заодно и ярко-красный лак для ногтей.
Настроение стремительно улучшалось. Господи, до чего же ей надоели все эти старомодные тряпки! И надоело вести себя так, будто она столетняя старуха! Ни у одной из ее подружек нет таких строгих родителей.
Ну за что ей такое наказание?! Она всегда была послушной, прилежно училась, получала хорошие отметки, держалась подальше от мальчиков, стаей круживших за каменной оградой. В отличие от других учениц Моника никогда не попадала в истории и даже не получала серьезных нареканий.
