— Нигаэль. Тут Ксандор меня немного отвлек, — обратился к Избранному сидящий за столом напротив него человек в синей офицерской форме. — Можно чуть конкретнее? Что значит по исчислению Мироздания? Я не очень в этом разбираюсь.
— Странно слышать это от тебя, Акуан, ты ведь служил у моего отца дольше всех, — произнес Нигаэль повернувшись к спросившему. — Видишь ли, время в разных мирах идет по-своему. Когда у одних день, у других темная ночь, а на другой стороне планеты снова день. У всех свое летосчисление, свои календари. Но Мироздание не терпит случайностей и погрешностей, поэтому все его законы действуют в соответствии со своим внутренним, индивидуальным временем. И сейчас счетчик Конца запущен.
— Позвольте… — недоумевающим голосом произнес Ксандор. — Почему именно семь дней, а не тоже восемь, например, как ключей? Почему мы до сих пор живы, и как нам высчитывать, сколько там дней осталось?! Вряд ли по часам.
— Семь дней потому, что так записано в пророчестве. Семь дней потребуется на то, чтобы ключи накопили максимальную мощь, да и вообще многие события и явления Вселенной связаны с цифрой семь. Возможно, это всего-навсего совпадение, но в связи с последними событиями я был вынужден еще раз перелистать предание «О восьми ключах Армагеддона», выкованных Хозяином преисподней. Там говорилось о семи днях, по прошествии которых Верховный Темный Дух разрушения Армагеддон прольет на мир пламя мести Сатаниила. А что по поводу отсчета дней, то мы все предусмотрели, я выдам вам вот это, — с этими словами Нигаэль протянул руку, и в его ладони появилась небольшая светящаяся сфера с семью белыми кружочками внутри. Один кружок был почти наполовину черным.
— Эти круги будут отображать количество оставшихся до Конца дней, — пояснил Нигаэль. — А когда очередной день пройдет, они будут чернеть, вот как этот, — он указал на почерневший круг.
— Отлично! Теперь мы хоть будем знать, когда умрем! — с невеселой улыбкой подметил Ксандор. Сидящий справа от него Акуан возмутился поведению друга и толкнул его локтем в бок.
— Не стоит ударяться в панику, — произнес Нигаэль, не без усилия скрывающий собственное волнение. — Мы еще можем бороться. И да поглотит меня Небытие, если не будем.
— А в чем наша борьба будет выражаться? — Вондар задумчиво почесал подбородок. — Мы ведь даже не знаем, кто украл ключ, куда он его отнесет и кто встанет на нашем пути. Ты уверен, что не пора задействовать высшие инстанции.
