— Ой-ой-ой! — неубедительно подыграла я. — И что дальше?
— Пастухи в ночное ходить отказываются, боязно. А луга у реки — загляденье…
— А топился кто-нибудь в последнее время? — из-под капюшона вышло глухо и мертво.
Я наступила Идэру на ногу, но внимание бабушек переключилось. Хоть бы тебя, зараза темноэльфийская, коза эта драная боднула, что ли!
— Да никто не топился… А ты кто будешь, мил человек? И не жарко в плащике то?
— Нет! Это… странствующие войны Храма Славы! — вдохновенно начала я. — На пять лет они дают обеты аскетизма и, следуя традициям, закрывают лицо свое, ибо сказано в великих книгах, что не должен народ знать в лицо благодетелей своих!
— А почему? — искренне удивились непросвещенные сельские жители.
— Чтобы отучить их от тщеславия и гордыни чрезмерной! — наставительным тоном отчеканила я, высоко подняв указательный палец.
Жительницы Липок понимающе закивали головами. А вот интересно было бы узнать, такой храм действительно есть или я уже вру вообще без оглядки на факты?..
— А имена их… м-м… Идэриус Отважный и… э-э… Галеадзо… м-м… Отзывчивый! Вот! Я же скромная ваша слуга и их проводница, волшебница Аза… Скажите, где найти вашего старосту и считайте, что чудища больше нет…
Староста нашелся быстро. За устранение пока еще неизвестной мне нечисти я вытребовала целых семнадцать монет серебром плюс ночлег и ужин на всех троих. На ночь в нашем распоряжении оказался весь сеновал, где дроу с остервенением стащили плащи, шарфы, перчатки и куртки и наконец вытерли пот. Я с сомнением и скрытым злорадством косилась на несчастных дроу, но предложить им отказаться от всех их идей на время и ждать осени не решилась.
— А работать вы тоже со мной будете? — поинтересовалась я. — Или наблюдать-оценивать?
— Одно другому не мешает, — философски заметил зеленоглазый эльф. Трубку он достал, но зажигать, находясь в окружении сена, не рискнул и со вздохом убрал обратно в сумку. — Как тебе, Галеадзо Отзывчивый, предстоящее дельце? Деньги у нас, конечно, есть, но они имеют привычку заканчиваться. Да и просто интересно… А то я только гномов видел да пауков…
— Половина дохода — мне! — заявила я, расстелив на сене плащ. — Как главной.
Конечно, без возмущения не обошлось. Я бы поспорила, наверное, но слишком хотелось спать. «Все-таки еще уставшая, еще с трудом воспринимаю происходящее… как же утомительно оправляться от смерти» — думалось мне.
— Скряги, — сонно пробормотала я. — Так и быть, согласна на семь монет…
