Наиболее откровенно определяет отношение «левого курса» к рабочему вопросу Молотов в своей статье «К текущему моменту» («Правда» от 5 .VIII. 28 г.), где говорится:
«В этом вопросе (повышение хлебных цен) в данный момент рабочий класс должен был сделать известную практическую уступку середняку. Эта уступка связана с тем, что пролетарское государство должно будет поступиться некоторой частью своих накоплений в пользу производителей хлеба, главная масса которых — середняки. Надо прямо сказать об этой уступке середняку со стороны пролетариата, дабы правильно взвесить возможные ее размеры, посильные ее пределы. Конечно, эта уступка не должна затронуть основной массы накоплений (этого бы еще не хватало — Г. П.) пролетарского государства, направляемой на осуществление социалистической индустриализации, быстрый темп которой диктуется нашей стране всей внутренней и внешней обстановкой. Но в конце концов, именно за счет части этих накоплений (плюс за счет всякого рода экономии) только и возможно повышение хлебных цен. В этом смысле можно говорить о том, что повышение заготовительных цен (и возможное, в связи с этим, повышение цен на некоторые технические культуры) связано с известными жертвами со стороны рабочего класса.»
Дальше Молотов признает, что кризис хлебозаготовок в этом году объясняется в основном тем, что «деревня экономически окрепла, причем особенно окрепла ее кулацкая и зажиточная верхушка и этот социально-экономический факт обусловил возможность более настойчивой защиты интересов деревни на том участке смычки с городом (хлебном участке), на котором до сих пор оставалось наименее благоприятное соотношение цен». Итак, уступка середняку и кулаку, т. е. мелкой буржуазии и капиталистам за счет новых жертв пролетариата; что-то это очень мало похоже на выпрямление пролетарской линии...
То же самое можно сказать и о других моментах основной политической линии ЦК. Международные вопросы (проект программы К[оммунистического] И[нтернационала] — «катастрофа», по выражению Л.Д.[Троцкого], речь Бухарина на конгрессе, вызвавшая общее одобрение), внутрипартийная демократия, в частности, прежнее отношение к оппозиции (аресты, ссылки) — ничто решительно не дает повода толковать о действительном, хотя бы слабом выпрямлении политической линии в сторону пролетариата. А если это так, то вся совхозная политика остается висеть в воздухе. И невольно напрашивается вопрос: разве взятая сама по себе идея организации крупных государственных зерновых фабрик является непременно пролетарской? Разве теоретически, при национализации земли, даже в буржуазном государстве (ведь идея национализации земли по Ленину есть идея законченной буржуазной революции) не могли быть созданы государственные капиталистические хлебные фабрики? И если современное центристское руководство, непрерывно колеблющееся между буржуазией и пролетариатом, начнет проводить новую совхозную политику хотя бы даже всерьез и надолго — означает ли это серьезный шаг в сторону пролетариата? Отнюдь нет. Хотя, повторяю, объективно эта политика, кроме пользы в смысле укрепления и усиления позиций рабочего класса, ничего другого не принесет.
