Майор вспомнил, что их отрядный медикус был действительно занят — как раз вчера рожала одна из горожанок, молодая вдова его солдата Кости Акинфиева, растерзанного месяц назад какой-то хищной нетварью в отрогах Клангорана, когда громили решивших угнездиться в тех краях разбойников.
— Насчет обезболивающих, — вмешался Артем Серегин. — Я вот думаю, может, нам использовать местный мак?
— Морфий неочищенный получить не так уж сложно, — кивнул Гена. — В принципе я знаю, как это делается. Хотя и теоретически, конечно, — зачем-то спохватился парень.
— Еще чего! — набычился вдруг Макеев. — Ты хоть понимаешь, какого джинна хочешь выпустить? Видел я в Афгане… Лучше уж самогоном пользоваться. Стакан засадил — и давай, как в древние времена.
— Да местной сивухой только крыс морить! — скривился медик.
— Все, я сказал, никаких опытов с дурманом! — повысил голос майор. — У нас тут УК еще пока никто не отменял! А с обезболивающими — не смертельно. Магов будем привлекать для этого дела, того же Аора. Ладно, садись Нет, можешь быть свободным, товарищ Тупиков, твоя помощь может понадобиться в любой момент.
Довбняк проводил парня недобрым взглядом, буркнул в усы что-то вроде:
— Вот умник выискался! Дрянь всякую делать, стюдент!
Макеев решил, что хитрована пора бы поставить на место.
— А что у нас по хозяйственной части, товарищ старший прапорщик? — как бы невзначай выделил он невысокое звание острослова.
— С ней усе довольно неплохо, в свете того, шо могло быть и хуже, — крякнул, поднимаясь, зам по тылу. — Вот, зачту докладную записку по провианту. Еды у нас пока хватает, и недостатка не наблюдается. Есть кофе индийский и даже никарагуанский, и какао «Серебряный ярлык» — не особо много, но есть. Правда, сахару маловато, и чай только грузинский второй сорт, хотя его и побольше, чем кофею. Но и его, когда весь выпьем, взять будет неоткуда, как и кофий с какавой. С шоколадом те же дела — как сожрем те сто шесть кило, что от летунов остались, так придется о нем забыть. Но вообще муки у нас полсотни тонн, перловки хоть жо… завались, ну и пятьдесят тысяч банок тушенки — НЗ нашей Особой Группы. Тушенка, правда, с истекающим сроком годности, но прошу заметить — не с истекшим. Гречка, пшено, рис. Кстати, полагая, шо мы тут надолго, по своей инициатива приказал вверенным мне солдатам перебирать потихоньку оные крупы на прэдмэт отыскания пригодных к посеву зерен, каковые были высажены мной на соответствующие дэлянки. Также под мою ответственность имеющиеся пятнадцать мешков высеяны в грунт, и заявляю ответственно, что урожай с тех мешков есть не дам — думаю использовать, как посевной материал. Еще мною обнаружены и изъяты подсолнечные семечки, какие были в посылке у одного нашего бойца — так что будет у нас масло постное, правда, не рафинированное. Ну, еще налажены отношения с местными крестьянами, а также горожанам оказана помощь в обработке пригородных участков полей. Но хочу сказать, шо желательно ничего у них пока не забирать, хотя бы в этот год. Потому как…
