Например, рассмотрим случай с Мартином, который был направлен ко мне на лечение из-за сильнейшей депрессивной реакции. Он сидел у себя дома весь день и был не в состоянии выполнять никакую работу или взаимодействовать с окружающей средой. До наступления депрессии Мартин был очень трудолюбивым человеком, маляром по профессии. Он как-то сказал мне с гордостью, что был одним из лучших и мог работать по десять часов в день, как заводной. Отдаваясь полностью работе, он скопил некоторую сумму, которую вложил в недвижимость. Но этого ему было недостаточно, и он проводил почти каждый вечер на общественных и церковных собраниях, где развивал бурную деятельность. Но однажды он вдруг почувствовал, что потерял всякий интерес к какой-либо деятельности, что, естественно, явилось шоком для его друзей.
Сам Мартин никак не мог объяснить свое падение. За время лечения я также не смог обнаружить какого-либо специфического события, которое бы спровоцировало депрессию. Скорее всего это было что-то незначительное. Ведь достаточно слегка прикоснуться булавкой или зажженной сигаретой, чтобы шар лопнул. Но принимая во внимание историю Мартина, примечательное событие не имело бы в его случае столь важного значения. Он поддерживал свой интенсивный образ жизни в течение почти восемнадцати лет. Сколько бы он еще смог прожить таким образом? Человек — это не машина, которая нуждается лишь в постоянной заправке топлива, чтобы продолжать дальше работать. Человеку необходимо удовольствие и чувство удовлетворения от жизни. Удовольствие было чуждо Мартину. Он только работал. Даже секс потерял для него привлекательность задолго до того, как на него обрушилась депрессия. За все эти годы он постепенно терял интерес к своей жене и семье. А другие удовольствия, которым предаются мужчины, — лодочный спорт, рыбалка, боулинг и т. д. — Мартин считал ниже своего достоинства.
Он был рьяным, старательным работником, но отнюдь не творческим. В культуре, которая в своей шкале ценностей на первое место ставит продуктивность, Мартин сошел бы за нормального человека, несмотря на то, что за годы постоянной работы его эмоциональная жизнь была довольно сильно подавлена. Когда мы считаем, что такой человек энергичен, мы забываем тот факт, что быть живым в эмоциональной сфере требует гораздо больше энергии, чем для того, чтобы жить как машина. Какое бы самоуважение ни сформировалось у Мартина до его депрессии, это было не то самоуважение, которое основано на подлинной сущности человека. Если раньше он гордился своей работоспособностью, то сейчас он столкнулся с осознанием того, что она не является настоящим мерилом человеческих качеств.
