Звёздные войны Ефима Златкина | страница 7
Обидно за фантастов, но не в них сейчас дело.
В девяносто третьем году поговорили и успокоились. В конце-то концов, астероид может и не упасть, да и случится это через сто лет, к чему сейчас копья ломать? Но четверть века спустя на обсерватории Паломар открыли еще одну малую планету, которую какой-то шутник назвал Фортуной. Как в воду глядел. Когда рассчитали траекторию, оказалось, что камень этот с массой в восемь миллиардов тонн должен пересечь орбиту Земли в 3 часа 45 минут мирового времени 12 марта 2035 года. Все бы ничего, но ведь и Земля должна была пройти через эту же точку в это же время! Более того, получалось, что Фортуна упадет на американский штат Техас (население 32 миллиона, шесть крупных городов, множество научных центров, включая Хьюстонский).
Вспомнили о панике девяносто третьего года (об Артуре Кларке, естественно, опять ни слова). Но теперь-то опасность была совершенно однозначна! Я помню, как тогдашний израильский премьер Реувен Шахор обратился к американскому президенту с предложением отправить в Штаты для решения этой проблемы группу из двух тысяч выдающихся ученых. Он, правда, промолчал о том, что означенные ученые все как один прибыли из пределов бывшего СНГ, а также о том, что в данное время их занятием было наведение чистоты на улицах, и что предложение исходило от Министерства абсорбции. Две проблемы решались сразу: работа — ученым, спокойная жизнь — пакидам и министрам. Да, и еще третья проблема: астероид. Но это — частность… Президент Ронсон, поблагодарив Израиль, заявил, что управится сам. Ну, ему виднее.
Он-таки действительно управился. Ученые что-то рассчитали и получилось, что трагедии вполне можно избежать, если направить к Фортуне три ракеты с водородными бомбами. Как говорил великий вождь и учитель товарищ Сталин: есть астероид — есть проблема, нет астероида — нет проблемы. И все дела.
Вычислить, конечно, легко. Нужно еще запустить. С этим возникли трудности. Не то, чтобы у Штатов не было ракет или бомб. В Штатах, как известно, как в Греции, есть все. Но, согласно Мирной конвенции 2010 года, ни одно государство не имеет права запускать в космос аппарат, несущий хоть какое-то вооружение. Значит, нужно созывать Совет Безопасности или даже сессию Генеральной Ассамблеи и принимать специальное решение. Вот тут-то Россия и заявила о себе. Россия, кстати, всегда заявляла о своей международной роли именно тогда, когда от нее меньше всего этого ждали. Помните, что было в 1998, когда Нетаньягу с Асадом готовы были заключить пакетное соглашение? Как, — сказали российские парламентарии, — а мы при чем? Они действительно были не при чем, но российская Дума полагала, что быть миротворцем означает не допускать, чтобы соглашения заключались без ее, Думы, непосредственного участия.