Только сейчас Айя осознала, что во время последнего эксперимента она забыла в качестве инструмента фокусирования использовать Триграм. Первоначальный успех так опьянил ее, что очень важная процедура в управлении плазмой просто выскочила у нее из головы.
«Больше так рисковать нельзя, — мысленно укорила она себя. — Это опасно».
Подошло время уходить, но уходить не хотелось. Айя вновь и вновь переживала восхитительное ощущение собственной могучей силы, своей способности творить волшебство. Неужели надо опять возвращаться в сырой подвал, будто она какой-то троглодит? Увы, надо.
Она еще раз проверила, насколько тщательно спрятала за искусственной стеной все, что захотела там оставить. Вроде бы со стороны не видно.
А плазменная энергия все еще будоражила тело. Девушка ощущала в себе способность пробежать без остановки сотню радиев, причем на одном дыхании.
Подойдя к озерцу, так испугавшему ее по пути к платформе, она даже не замедлила шаг, бодрой походкой пересекла его. Пусть теперь все эти монстры, мерзости и прочие поостерегутся попасться ей на пути.
Ластин и Грандшук уже ждали ее за закрытой решетчатой дверью. Юноша удивленно вытаращил на нее глаза, когда увидел выходящей из тьмы подземелья. Она мельком осмотрела себя. Нельзя было не заметить мокрые ботинки и свежую грязь на комбинезоне. Айя повернула ключ и открыла дверь.
— Что-то у меня вызвала беспокойство эта вода, — произнесла она спокойным тоном. — Спускалась посмотреть, а заодно проверить, не упустили ли мы что-нибудь.
— Но это нарушение инструкции, — пробурчал Ластин и недовольно засопел.
«Наверное, подозревает какой-нибудь обман со сверхурочными», — подумала Айя.
— Ну и что там? — спросил Грандшук, с трудом протискивая свое мощное туловище через узкий проход, оставшийся между Айей и стенкой.
Она посмотрела на него и отметила, что сегодня он не потрудился побриться.
— Ничего, — ответила она, с трудом сдерживая смех. — Совсем ничего.
Во время последующей работы в подземелье Айя размышляла о воздействии плазмы на организм человека. Интересно, дает ли она наркотический эффект? Может быть, через пару часов возбуждение спадет и наступит депрессия, своеобразное похмелье? Не захочется ли ей повторить прием плазменной энергии? Не придется ли с каждым разом все больше увеличивать дозу?
Но все ее сомнения оказались напрасными. На протяжении всего дня она чувствовала себя бодрой и успела очень много сделать. Когда возвращались в здание Службы Плазмы, никаких признаков апатии не ощутила. Словом, по первым впечатлениям, действие плазмы принципиально отличалось от воздействия наркотика.
