— Хватит, мадам, очередь наша, — голос мужа.
— Попала? Я попала?
— В белый свет — как в копеечку! — Вспомнившаяся присказка прозвучала двусмысленно: произнесена впервые с тех пор, как действительно врезали по белу свету, да так, что черным стал.
Теперь стрелять нам.
— Сударь, оружие выбираете вы, — предлагаю гостю.
— Нет, оружие мое — выбирать вам.
— Ой, как интересно! — вплеснула руками Женщина. А я буду секундантом.
Разобрались, кому из чего стрелять. Третий камнем нацарапал мишень — крестик поставил. Цветка моего будто не заметил.
Я выстрелил в цветок. Он — в свой крестик. И оба удачно. Нам поаплодировали. И потребовали:
— Вы и так умеете, дайте я еще раз!
Третий глянул в мою сторону, я отозвался согласным взглядом, просто здорово, как легко мы друг друга поняли: одновременно швырнули наши игрушки за скалу, туда, где море.
— Умники! Вы бы чуть раньше за ум взялись.
А нам все равно хорошо, радуемся, будто и впрямь что-то значит, что-то решает наш поступок. Мы отсюда кому-то демонстрируем, как легко и просто такое сделать.
— Когда нас уже трое, лучше без этих штучек, — весело поясняю Женщине.
— Именно! — подтвердил мой партнер по успешному разоружению. — Я подозреваю, что и там первым выстрелил третий. По вашему реактору, по нашему…
— Тем более что в каждом человеке тоже трое запрятаны.
— Ну вот, пошла арифметика, — заскучала наша Женщина.
Нет, это совсем не скучная материя. Мой пом, общительный, как все одесситы, часами просвещал тех, кто готов был слушать, когда подлодка наша подремывала в энном квадрате, развивал спасительные, как ему казалось, идеи о «многоотсечном человеке». Которого, если правильно, научно разгадать и просветить, высветить изнутри, можно подтолкнуть в спасительном направлении.
В каждом человеке, говорил мой одессит, размещаются три команды, по одной в каждом из трех отсеков. Три командира со своими послушными, преданными соратниками. И каждый хотел бы, чтобы остальные команды тоже шли его курсом к его цели. А курс и цели у каждой команды свои и разные. Отсек номер один — «песни и пляски» (это если огрублять). Этим — чтобы все сразу и тотчас: однова живем! — самое лучшее, вкусное, приятное и всего от пуза. Немедленно плыть к острову, где молочные реки и кисельные берега!
— Это вот ты! — показал я на нашу Женщину.
— Согласна! Кто со мной?
— Подожди, разберемся дальше. В отсеке номер два «чадолюбцы».
— Это ты! — спешит Она, не теряя улыбки.
— Допустим. На стенке, на механизмах, даже на корпусе ракеты или торпеды — везде семейные фотографии, мордашки-кудряшки. Ради них готовы хоть в ад. Туда, туда, куда мы укажем, — ради детей, счастья потомков, даже с подтянутым брюхом!
