Он ответил: «Я летчик». Судя по всему, у меня изменилось выражение лица, потому что он добавил: «Я знаю, о чем вы подумали, но в самолете все совсем по-другому».
Мужчина объяснил, что не может подняться даже по самой простой лестнице. Он может пилотировать только самолеты типа «Боинг-747», куда поднимаются по пандусу, а не по трапу. Он рассказал, что во время службы в авиации ему приходилось закрывать глаза, а потом задом подниматься в кабину пилотов. Как только он оказывался на борту истребителя, все приходило в норму. Он не мог подняться в самолет по трапу, но мог летать со скоростью, в два раза превышающей скорость звука, и поливать напалмом вьетнамские джунгли без малейших колебаний.
Его проблема заключалась в определении «высоты». Она не была связана с процессом подъема. Сложность заключалась в том, чтобы посмотреть вниз. Как только этот мужчина оказывался достаточно высоко, все приходило в норму. Он даже сказал мне: «Если я вхожу в лифт и поднимаюсь на восьмой или девятый этаж, то совершенно спокойно могу выглянуть из окна или выйти на балкон. Но стоит мне оказаться на первом этаже, возникают проблемы».
Если бы он поднимался в стеклянном лифте, то не смог бы посмотреть наружу. Он не мог справиться с необходимостью выглянуть в окно первого этажа, но вполне спокойно чувствовал себя в номере на 16-м этаже. Единственное неудобство заключалось в том, что он должен был подниматься в свою комнату спиной к окну, глядя на стену или дверь.
Подобная элегантная фобия сформировалась довольно сложным образом, но это было неважно. Важнее то, что этот человек считал, что пребывание на определенной высоте связано с риском падения. Но если он оказывался гораздо выше, то чувствовал себя в безопасности. Как только он поднимался достаточно высоко, фобия прекращала действовать.
В его мозгу была точка отсчета и точка остановки. Оба состояния были очень конкретными и выражались вне сознания этого человека. Точка отсчета для страха высоты у этого пилота была самой низкой, какую мне только доводилось встречать. Уволившись из армии, он начал работать в гражданской авиации. Он без проблем летал на «Боинге- 747», но абсолютно не мог подниматься по трапам.
Разумеется, я сделал все, что было в моих силах, чтобы помочь ему справиться с проблемой как можно быстрее. Мне не нравится, когда самолетом, в котором я могу оказаться, управляет безумный пилот. Мне нужен абсолютно уверенный в себе человек, обладающий остротой чувств и четко понимающий, когда возникает реальная опасность.
