Пан Шпала был убежден, что эти люди — совершеннейшие нули, лишние индивиды, над которыми он высится, как Гималаи над достопамятной горой Ржип.
Свое окружение, складывающееся из такого множества невежд, над которыми он сиял точно солнце, пан Шпала переносил с величайшим трудом. Его взгляд был холодным, даже ледяным. Он отлично понимал, что столь выдающаяся личность, стоящая много выше окружающих, не может дружески и приветливо улыбаться всякому, имея в кармане визитные карточки, на которых начертано: «Вацлав Шпала, судебный эксперт по керосину и крупам, коммерции советник и…»
Ну что значит какая-то там наука или искусство по сравнению с керосином и крупами?!
Когда в зале суда пан Шпала излагал свое компетентное заключение, его голос звучал восторженно, вдохновенно:
— Представленный на мою экспертизу керосин являет собой бесцветную, прозрачную жидкость, отдающую на языке горьким вкусом нефти.
После этого я смог уяснить себе причину меланхолии, таящейся в его взгляде. Когда во имя справедливости приходится лизать керосин…
А с каким подъемом громогласно швырял он в зал заключение на крупы:
— Представленная на мою экспертизу крупа была наощупь жирной, что можно объяснить недостаточной ее сушкой. При более тщательном рассмотрении мною установлено, что крупа была дробленой и мелкой, сиречь преднамеренно испорченной.
Вот каков был пан Шпала. Позже, когда у него уже начались провалы в памяти, давая в один прекрасный день заключение о крупе, уважаемый эксперт на суде заявил:
— Представленная на мою экспертизу крупа являет собой бесцветную прозрачную жидкость, отдающую на языке горьким вкусом нефти.
Господа судьи, разумеется, ничего не заметили и вынесли обвиняемому приговор за фальсификацию съестных припасов.
А пан Шпала терял память чем дальше, тем разительней, и последнее данное им заключение гласило:
— Означенная крупа не была в запломбированных бутылях, а также не имела надписи «Для освещения».
Другим судебным экспертом, которого я хорошо знал, был пан Гавел. Провидению было угодно, дабы он стал судебным экспертом в области кинологии, то есть, другими словами, принадлежал к числу специалистов, которые, что называется, на собаках собаку съели. Этот господин относился к разряду так называемых пророчествующих, ясновидящих экспертов, что к вящему удивлению всех собравшихся в лучшем виде продемонстрировал в Беле-под-Бездезом. История началась со ссоры двух соседей, которые перекидывались в картишки, и у одного из них, по несчастной случайности, из рукава вывалилась карта.
