Шейба тихонько крадется на третий этаж. Слава богу, он уже без шума добрался до первых дверей. Но тут чья-то рука внезапно хватает его за шиворот и втаскивает прямо в эти двери!
Шейба попадает в темноту еще покромешней, чем на втором этаже, безо всякого предисловия получает затрещину, и лишь после этого слышит женский голос:
— Целуй руку!
Шейба целует. Голос строго спрашивает:
— Где твои ботинки?
Шейба молчит. На своих босых ногах он чувствует теплую руку, которую только что целовал.
Тотчас после этого он получает такой удар по спине, что у него из глаз сыплются искры, и слышит:
— Так вот как! Следственному судье доктору Пелашу не стыдно прийти домой к жене босым и пьяным?! Где твоя носки, мерзавец?
Шейба молчит, размышляя. Следственный судья доктор Пелаш вел его дело, когда он засыпался в последний раз.
— Где, говорю, носки, мерзавец? — повторяется тот же вопрос.
— У меня их в жизни не было, — отвечает Шейба.
— Ах так, ты еще голос будешь менять, мерзавец! И даже не знаешь, что мелешь!
Женщина трясет Шейбу, и у него из кармана вываливаются отмычки.
— Что это такое?
— Ключи от чердака, — отвечает вконец убитый Шейба.
Едва договорив, он вылетает на лестницу. Следом летят отмычки и доносится голос:
— Нагрузился до положения риз!
Шейба хочет подняться, но кто-то уже держит его за руки, пинает и кричит:
— Какой ужас! Он подымет переполох на весь дом! Перепился и лезет в соседскую квартиру. Что теперь о тебе будет думать супруга пана доктора!..
И чья-то женская рука затаскивает его в дверь напротив, волочит в переднюю, оттуда в комнату, швыряет на диван, затем в смежной комнате запирает за собой дверь и восклицает:
— Тьфу, увидел бы тебя таким директор! Уж он бы конечно подумал: «Ну и кассир у меня! Хорош!..» Сегодня будешь спать на диване.
Через четверть часа вор Шейба открыл дверь и, пылая словно в жару, помчался прочь от этого злосчастного дома. И по сей день не знает, приснилось ему все это или же случилось наяву.
Газет он тоже не читает. Так откуда же ему знать, в каком доме нашли его ботинки, отмычки и пустую бутылку из-под рома?
— Отец Мамерт, — обратился ко мне однажды аббат Иордан, — святой Юро перестал творить чудеса.
И это была святая правда.
В Бецковский монастырь в качестве самого младшего члена ордена францисканцев я попал как раз тогда, когда в доминиканском монастыре во Фрайштаке у нас появился грозный конкурент.
Я говорю о статуе св. Петрониллы. Ровно через два дня после моего появления среди старых монахов в Бецкове, подле статуи св. Петрониллы в саду доминиканского аббатства во Фрайштаке разверзлась земля, и с тех пор никто более не хотел обращать внимания на нашего доброго старого св. Юро. Вода струилась из-под св. Петрониллы, и все паломники сворачивали на Фрайштак. Глубокая печаль наполняла наши сердца, когда, стоя на монастырской башне, мы смотрели, как крестьяне, собравшись процессией, с хоругвями уходили долиной вдоль зеленого Вага, держа путь на голубые равнины, прочь от нас, во Фрайштак.
