Цетличка—Чержовский—Калоус еще заслышал, как рядом другой господин говорил какому-то человеку:
— Главное — не дрейфьте! У вас же очки, никто не узнает, что вы уже были два раза… Теперь ваша фамилия Выскочил.
Пан Тахлик втолкнул Цетличку в помещение избирательного участка и пошел вниз по лестнице.
Цетличка без труда выполнил порученное и быстро смешался с толпой, ибо усмотрел в этом стечении обстоятельств счастливейшую случайность своей жизни…
«И не подумаю возвращаться с пальто и цилиндром, — сказал он себе. — В чем тут дело, мне не очень ясно, но, слава богу, и за это спасибо. Хоть честно заработал!»
Вот как это вышло, что в газете «Народни листы» появилось следующее объявление:
«Господина, по ошибке присвоившего себе в избирательном бюро объединенных национальных партий пальто и цилиндр, просят возвратить их туда же, так как фамилия его известна».
Но Цетличка—Калоус—Чержовский не читает «Народни листы», ибо с тех пор не имел более возможности быть полезным объединенным национальным партиям.
За рецидивизм он опять угодил за решетку, где предается воспоминаниям о том удивительном дне — 19 ноября.
Быть может, однако, к нему подсадят кое-кого из отцов города, которым на вопрос, за что он сидит, Цетличка скажет кратко:
— За что? За Прагу!
И тогда уже будет зависеть от них, услышит ли Цетличка в ответ:
— Мы тоже, дружище!
Несчастная история с котом
Господин Густолес, обмениваясь однажды мнениями со своим соседом Кршичкой, сказал:
— Ваша партия — ну и партия! Не успеют какую сволочь снять с виселицы, как он моментально баллотируется по вашему списку!
Господин Кршичка в ответ на это заявил:
— Ничего, господин Густолес, мы еще с вами встретимся!
Наряду с глубокой политической проницательностью, господин Густолес обладал еще большим черным котом, который обычно сидел на пороге его мелочной лавки. Кот сей пользовался любовью всей округи, и население уважало его за жизнерадостность и бодрость духа, что, как известно, уже само по себе составляет полздоровья. Далее этот кот был почитаем за ласковый характер, и никогда в жизни никому даже не могло прийти в голову, что в ближайшем его окружении вдруг объявится недруг этого замечательного животного.
И все же таковой объявился в лице господина Кршички, который после известной нам политической ссоры с господином Густолесом сказал своему восьмилетнему сыну Иозефу:
— Пепик, увидишь черную гадину этого идиота Густолеса, наступи ему на хвост.
Какое дитя не выполнит с радостью столь возвышенное и конфиденциальное поручение?
