— Ведомо ли тебе, что стоит в книге Тосефта?
— Неведомо.
— Тогда иди домой, Тхар!
— Дам три гульдена, Натан Беньямин, прочти молитвочку.
— Хорошо, Тхар. Но известно ли тебе, что написано в книге Коганим, безумец?
— Неизвестно.
— Теперь уже в самом деле ступай домой, Якоб Тхар, и предоставь действовать естеству.
И Якоб Тхар уходит.
После его ухода сапожник Самуил обращается к Натану Беньямину:
— Дела идут, Натан!
— Слава Иегове! Подай сюда аляш, Самуил.
И оба достопочтенных мужа пьют аляш, закусывают луком, смеются и величают друг друга «сын Давидов».
III
Зеви Ашер ждал, действительно ли ослепнет Якоб Тхар, а Якоб Тхар не мог дождаться, когда оглохнет Зеви Ашер, когда сгорит его дом и угорят дети. Дело было не в распрях между талмудистами и караимами. Дело шло о земле крестьянина Горазды из деревни Рузна. Оба держали Горазду в своих руках, оба ссужали его деньгами. И вдруг Зеви Ашер, нарушив обоюдное соглашение, опаивает Горазду и за смехотворно малую сумму покупает у него землю. Что с этого имел Якоб Тхар? Ровным счетом ничего. Рассвирепел Тхар и разыскал Горазду:
— Слыхал я, сударь, будто вы позволили жулику Ашеру обвести себя вокруг пальца. Прости меня, господи, но это сущая пиявка, пьет он кровь христианского народа, сударь! Он вас напоил, не правда ли?
— Надрался я до чертиков, жид.
— Ваше счастье. Поедем в город, в суд. Купчая не имеет силы, потому что вы были не в себе.
Горазда на радостях напился у Тхара пьяным, а потом ходил по Запустне и шумел, что они-де с паном Тхаром найдут на мошенника Ашера управу. С этого и пошла новая вражда. И вот теперь соперники ждут взаимной погибели, но, встречаясь, держатся весьма дружелюбно.
— Сдается мне, Тхар, будто ты стал хуже видеть.
— Да что ты, Ашер, что ты! Вижу я не хуже орла. Зато мне сдается, что уж больно сильно приходится с тобой драть глотку. Никак ты туговат на ухо стал?
— Иегова свидетель, слышу я лучше, чем в молодости, Тхар.
И оба, расстроенные, идут своей дорогой. Как-то странно молится этот мессия! Ждут враги еще две недели. Может к тому времени десять сонмов добрых духов донесут молитву до Иеговы.
Нетерпеливый Якоб Тхар первым отправился к Беньямину:
— Натан Беньямин, — заговорил он с упреком в голосе, — несу тебе два гульдена, помолись еще раз Иегове за Ашерову погибель.
Натан Беньямин объяснил Тхару, что помолится со скоростью «абу», то есть так, чтобы ангел Таршиш без промедления донес молитву до слуха господа. Если бы он, мессия, воспользовался иной скоростью, то посредником был бы ангел Хасмаль. Он передал бы молитву добрым духам седьмого чина (офанимам), те — серафимам, а уж эти — самому Элохиму, что есть еще одно имя отца небесного. Для молитвы со скоростью «абу» нужна свеча. «Дай еще гульден, Тхар, на свечку». Тхар дает пол. Больше не может, он бедный. В лучшем случае он накинет еще семьдесят пять крейцеров. «Дай девяносто!» Тхар не может; Хасмалю придется довольствоваться свечкой поменьше, ибо он знает, что торговля идет из рук вон плохо. Восемьдесят он еще даст. Вот они, и дело с концом.
