Источник меж корней дерева бил ровно и сильно, так же плясали на дне песчинки и ползали закованные в собственные жилища ручейники. Ист коснулся воды пальцами… никакого эффекта, вода как вода, с виду чистая. Разумеется, пить Ист не стал: тело эта водица, конечно, не сожжёт, а вот душу…
— А что, пил кто-нибудь отсюда? — спросил Ист, повернувшись к стражу.
— Мокрида пила, — ответствовал тот. — Брюхо лечила.
— И как?
— Говорит, сладкая. А брюхо и впрямь прошло. Здешняя вода от ожогов хороша.
— А яблоки?
— Их многие ели и с собой уносили, людей кормить. — Кебер был нескрываемо обрадован, что гость разговаривает с ним на равных. Очевидно, стражу было очень скучно тысячелетиями торчать здесь в одиночестве.
— Сам-то их пробовал?
— А как же! С древа мудрости да не откусить!.. Вот только кислые они — оскома кишки сводит. Зато как разжуешь — лёгкость в мыслях появляется необычайная и начинаешь такое говорить, что и пьяному не померещится. И главное — всё понимаешь, будто там смысл сокровенный лежит.
— Это как?
— Да попросту становится очевидным, что динамизация и секуляризация детерминируют вектор освобождения от апории, ставшей фактором бурной пессимистической иррационалистской экспансии, — с готовностью отстрелил воин.
— Теперь — ясно… — протянул Ист. — Адиафорические и азоогенические науки! Я-то гадаю, откуда они берутся!.. А они возле источника лжи самостийно произрастают. Ты смотри, осторожнее с этой штукой.
— Да уж знаю. Ежели их переесть — служба на ум не пойдёт. Станешь исключительно акидопейрастикой интересоваться. — Чем?… — не удержался Ист. — Наука такая. Повествует о приложении акупунктуры к диагностике.
— Боюсь, ты уже этой пакости переел, — покачал головой Ист.
— Никак нет! Службу помню.
— Ну, помни…
Ист склонился над источником. Там, в прозрачной, дивно чистой глубине, чётко, словно на картине придворного живописца, вырисовывались ворота. Вернее, не сами ворота, а лишь их отражение. Створки, сработанные из витого рыбьего зуба и мутно-прозрачного рога, вздымались к опрокинутому небу, очевидно, ненужные здесь, поскольку стояли среди пустого места, и, существуй они не в воображении, а на самом деле, всякий мог бы обойти их хоть справа, хоть слева. Однако реальная поляна была пуста, лишь из источника дразнило изображение ворот — костяных и роговых в одно и то же время.
— Что это? — спросил Ист.
Кебер неспешно подошёл, взглянул на ворота, скрытые лживыми глубинами, и сплюнул в родник.
