— Куда уехала? — спросил Ист, вкладывая в ладонь собеседника тяжёлую серебряную монету. На этот раз Ист был при деньгах; пришлось распотрошить зарытый в одном из лесов старинный клад. Свою внешность Ист тоже изменил, памятуя, что слишком много людей созерцали его заключённым в кристалл медленного времени, и совершенно незачем рисковать, что какой-нибудь прохожий узнает бежавшего пленника. Сейчас с распорядителем работ разговаривал немолодой мужчина, одетый в штаны и куртку из некрашеной холстины. В дорогу так одевается кто угодно: бродячий мастеровой, небогатый купец, даже мелкий чиновник. Но монета, которую получил приказчик, нездешняя и явно древнего чекана, вызывала подозрения.
В глазах приказчика мелькнула искра, он попытал монету на зуб и постно ответил:
— Трудно сказать. Я человек маленький, мне приказывают, я исполняю приказы. Иной раз, конечно, услышишь не предназначенное твоим ушам, так это лучше забыть. Опасно раздражать сильных мира сего.
— Может быть, это прочистит твою память? — спросил Ист, подавая вторую монету.
— Говорят, хозяйка якшалась с колдунами, — невпопад сообщил распорядитель, — а колдуны народ злопамятный, можно пострадать.
Ист достал третью монету.
— Если и она не поможет тебе вспомнить, я поищу иной способ освежить твою память.
— Что вы, почтеннейший!.. — всполошился старик. — Я всего лишь прошу, чтобы вы не говорили другим, откуда вам стало известно…
— Я не скажу.
— Мне довольно вашего обещания. Куда уехала сама госпожа, никто не знает, а вот ковры, редкости и картины были ещё до нападения пиратов переданы купцам, отправившимся в Соломоники. Понимаете? Ещё до нападения.
— Нет, не понимаю, — сухо произнёс Ист. — И тебе я тоже советую забыть, что ты мне наболтал.
Четвёртая, притягательная, но явно чародейная монета весомо подкрепила последние слова.
Так Ист попал в древний город Соломоники, о котором столько слышал, где даже учился, но въявь ещё ни разу не бывал.
Город удобно лежал в долине, где степенный Артонум принимал в свои волны сбегающую с предгорий светлоструйную Валику. Две реки орошали поля и множество виноградников, всползавших едва ли не к самому хребту, откуда брала своё начало Валика. Город был богат: с севера по Артонуму сгоняли барки с хлебом, шли табуны ахидских коней и бесчисленные гурты овец, в горах плавили серебро и тягучий свинец, а снизу по реке доходила до Соломоник и морская торговля. И эта жемчужина принадлежала двум шкодливым парням, потасканным жизнью и озабоченным, кажется, только как бы похитрее досадить друг другу.
