Тесса принадлежала ему, ему одному. Первобытный инстинкт, о существовании которого в себе Бретт и не подозревал, диктовал ему заклеймить эту женщину как свою, чтобы никто другой даже не думал посягать на нее. Он выпрямился и начал снимать свою одежду.
Тесса смотрела на него: во рту у нее пересохло от возбуждения, взгляд становился все более голодным по мере того, как Бретт раздевался. Тесса и не представляла, насколько мускулистое у него тело. Когда рубашка была отброшена прочь, ей открылись груды мускулов под гладкой загорелой кожей. Грудь Бретта была широкой и крепкой, мускулистой, покрытой слегка курчавыми черными волосами. Его живот был плоским и твердым, а ноги – могучими ногами наездника. Он лег рядом на кровать и склонился над ней, прижавшись почти вплотную, и глаза Тессы расширились от сознания того, насколько он огромен. Лежа с ним в постели обнаженной, она особенно остро почувствовала разницу в их размере и силе. Девушка была беспомощна перед его силой. Если Тесса и могла как-то контролировать ситуацию, то только потому, что он ей позволял это делать. Глаза Тессы наполнились инстинктивным страхом, присущим любой женщине, впервые очутившейся в постели с мужчиной. Бретт заметил это, и почувствовал нечто похожее на нежность. Он склонился к девушке и покрыл ее тело легкими, сладкими поцелуями, скрывавшими силу его страсти. Неважно, чего ему это будет стоить, но он не будет с ней грубым. Позже будет возможность овладевать ей более настойчиво, но не сейчас, не в первый для нее раз. Не прекращая целовать, он медленно скользил рукой по ее телу.
Вскоре Тесса вновь извивалась в его руках, и плоть ее горела от непереносимо медленной ласки. Бретт знал все сладостные местечки ее тела, и все они ощутили волшебство его опытных пальцев. Тесса впивалась ногтями в его плечи, сознание затуманилось от невыносимого жара. Она не могла думать – только выгибаться и извиваться, как змея, пытаясь охватить как можно больше безумного наслаждения, которое он дарил ей. Его рука была между ее ногами, и он проделывал с ней что-то, вызывавшее ощущение спирали невыносимого напряжения глубоко внутри. Спираль росла, ширилась, и Тесса всхлипнула от восхитительного открытия, что вот-вот взорвется. Бретт оказался над ней и интимно вклинился меж ее бедер. Сжимая ее бедра сильными руками, удерживая ее на месте, Бретт медленно и максимально осторожно нарушил ее девственность. Тесса вскрикнула от ощущения его внутри себя, но сама не заметила, что издала какой-то звук. Она находилась во власти чего-то гораздо более могущественного, чем боль, вытеснившего из ее сознания все, кроме собственного тела и той необузданной силы, что разрывала ее на части в тот момент, когда он взял ее. Это не был простой физиологический процесс. Это был акт обладания, создания связи между ними, соткавшее их общее пространство. Она давала – он брал, но взяв, обнаружил, что все вокруг изменилось. Каждым медленным движением в ее лоне Бретт ставил на ней свое клеймо, но нити, привязавшие ее к нему, привязали и его к ней. Пораженный силой своего наслаждения, когда каждый дюйм тела сгорал от ее жаркой сладости, он остановился, пытаясь удержать ускользающий контроль над ситуацией.
