— Я пришел.
— Вижу, что пришел, — неторопливо произнес тот.
— Я согласен, — сказал будущий император неуверенно и добавил тверже. — Что надо подписать?
— Ничего. Достаточно одного твоего желания. И слова. Ты уверен, что желаешь?
— Да.
Некоторое время Высший молча рассматривал мрачного, ожесточенного юношу. Потом решительно поднялся. Поманил его.
— Иди сюда. Садись. Да-да, на мой трон. Садись, не бойся. Он не отравлен, через него не идет темная энергия Дна. Я просто хочу, чтобы ты сел… Вот так, отлично. Я хочу, чтобы ты почувствовал свободу. Не страх, не отчаяние. Настоящую свободу. Ты всегда был лишен ее. Думал о ней или мечтал. Но на самом деле, ты обретаешь ее лишь сейчас. Осознай это.
«В нем еще много неуверенности, — с удовлетворением подумал демон. — Много сомнений, глупого человеческого отчаяния и жертвенности. Но это пройдет…».
— Юлий, ты можешь продолжать ненавидеть меня. Но, уверяю, таким, как ты, ненависть не дает сил — лишь ослабляет.
— Почему?
Высший усмехнулся. Раз человек начал проявлять любопытство, значит, выходит из состояния отчаянной тоски. Сейчас можно подлить каплю лести.
— Потому что ты умен, Юлий. Ты умеешь разумно извлекать выгоду из любой ситуации, трезво оцениваешь свои возможности и делаешь правильный выбор. Тебе не нужно ненавидеть, чтобы быть сильным. А теперь идем — я проведу тебя в твой дворец…
В этот утренний час Претикапий был молчалив. Лишь тихо шуршал драпировками, потрескивал огнем жертвенников и шелестел осторожными шагами рабов.
Затаились. Ждут, покрываясь испариной от нетерпения, когда явится Великий Господин, чтобы объявить о новом императоре.
Некрос чувствовал, как нервно расхаживает в своих покоях бледный от бессонницы, пропахший дымом погребального костра Клавдий. Грызет ногти и с мольбой глядит в окно, на черный монолит Храма. Как Лолла ерзает на подушках, и ее глупенькое личико, сведенное выражением безутешной скорби, которую она послушно изображала на похоронах, расцветает вдруг от предвкушения грядущей власти. Как подремывают рассевшиеся на длинных скамьях сенаторы, обмениваются ленивыми репликами, скрывая зевки, обмахиваются пальмовыми ветвями, разгоняя запахи пота и благовоний.
Никто не ожидает сюрприза, который подготовил Высший.
Некрос едва сдерживался, чтобы не рассмеяться от удовольствия, представляя, какие станут у всех физиономии при виде кандидата на роль нового императора.
— Юлий, не отставай. Потом насмотришься на статуи. Они все твои. Сможешь любоваться, сколько влезет.
