— Я пойду, поищу его, — сказал спутникам преторианец. — Арэлл, пожалуйста, проследи, чтобы никто больше никуда не «удалялся».
— А по причине острой необходимости можно? — съязвил Атэр.
— Потерпишь. — Бросил воин через плечо и направился вверх по реке.
…Ночной холод выполз из-под земли. Под ноги то и дело попадались мокрые камни, покрытые скользкой зеленью. Ветви ив цеплялись за спату. Раненый бок побаливал, но Гай старался не обращать на это внимания.
Юлий нашелся не быстро. Он стоял возле замшелого бревна, упавшего в реку, и смотрел на воду, с веселым журчанием обтекающую запруду. Гратх облегченно выдохнул. Слава Фортуне, хоть с этим ничего не успело случиться.
— Эй! Почему ты здесь?
Друг вздрогнул и оглянулся.
Выглядел он странно. Еще бледнее, чем обычно, движения дерганые, как у пьяного, глаза болезненно сверкают. На повязке, стягивающей предплечье, проступила кровь.
— Мне нужно поговорить с тобой!
Преторианец в недоумении пожал плечами:
— Говори. Но для этого можно было остаться в лагере. Ты же понимаешь, здесь лучше не ходить в одиночку…
Юлий мотнул головой, не желая слушать, на его лице появилось выражение отчаяния.
— Я уезжаю, Гай.
— Что?
— Уезжаю. Возвращаюсь в Рэйм. Здесь я подвергаю вас опасности.
«Только этого не хватало! — с досадой подумал Гратх. — Сезонного обострения чувства вины».
— Юлий, мы в любом случае в опасности. С тобой, или без. С чего вдруг тебя потянуло в столицу?
— Транквил умер, я должен занять его место… Хоть я и не хочу, похоже, мне на роду написано быть правителем империи, — грустно улыбнулся Юлий.
«Нет… — догадался преторианец, — все значительно хуже. Он сошел с ума. После возвращения из храма Некроса стал со странностями, а теперь окончательно обезумел».
Гратх решил не перечить повредившемуся в уме, очень надеясь, что затмение может пройти. Но Юлий, как ни странно, не только заметил его маневр, но и правильно понял.
— Я не тронулся умом, Гай. Около часа назад с этим предложением ко мне приходил Некрос. Я обладаю способностью, которая ему нужна. Идеальный проводник — так он назвал меня.
— Юлий, что ты несешь?!
Тот снова горько усмехнулся:
— Ты не знаешь… Никто не знает. Он до сих пор говорит со мной мысленно. Иногда приходит. Даже помог однажды. Тогда, с тхаорой. Если бы я не призвал его, Атэр бы погиб, не выходя из Рэйма.
Преторианец помолчал. Чудовищность слов Юлия постепенно начала доходить до него. Друг, действительно, безумен, но не в том смысле, как Гратх подумал сначала.
