— У Юлия поддержка Некроса. Если тот догадается о моих планах…
— Что, тебя убьют? Тебя и так убьют, если ты останешься здесь. Не сегодня, так завтра. Поэтому рисковать есть смысл. И еще. Поговори с Лоллой. Пусть будет помягче с императором. Поласковей. Ему одиноко в Претикапии, а она умеет быть нежной и внимательной. Пусть попросит у него прощения за свои прежние выходки. Поулыбается, посочувствует. Бурной страсти у Юлия твоя сестра не вызовет, но, если постарается, сумеет стать ему хорошей собеседницей. А с приятными собеседниками обычно делятся своими мыслями, советуются, принимая решения. Ты понимаешь меня?
Клавдий закивал, из его глаз стало медленно пропадать запуганное выражение.
— Да-да! Конечно! Благодарю вас, турвон.
— Благодарить не за что. У тебя, по-прежнему, ничего нет. И в Эллиде тебя могут убить.
— Вы дали мне надежду. — Последнее прозвучало на удивление искренне. Клавдий, действительно, был очень признателен.
В ответ Буллфер фыркнул презрительно:
— Делай, что я сказал. Я найду время навестить тебя в Эллиде.
Демон поднялся и, не прощаясь, переместился в другую часть дворца. Должность турвона предполагала неучастие в отношениях Хозяев. Но вмешиваться в человеческую политику ему никто не запрещал.
Юлий был в просторном павильоне, предназначенном для выезда лошадей. Высший появился как раз в тот момент, когда император на белом жеребце несся по дорожке, усыпанной опилками. Почуяв темного гостя, возникшего из пустоты, конь остановился на полном скаку, и наездник едва не вылетел из седла. Жеребец взвился на дыбы, но Буллфер тут же оказался рядом, схватил его под уздцы и рывком опустил на все четыре ноги.
— Осторожнее, лурий Юлий. — Душевно произнес инквизитор, глядя на бледного от гнева юношу. — Император Веспосиан погиб во время конной прогулки. Не повторите его ошибку.
— Надеюсь, не повторю, — ответил тот, тяжело дыша, — если кто-нибудь не кинется под копыта.
Буллфлер усмехнулся, выпустил нервно всхрапывающего жеребца и продолжил нравоучение:
— А император Север был резок с незнакомцами, полагая, что его божественность позволяет ему быть неучтивым. Он тоже закончил очень плохо.
Человеческий повелитель Рэйма спешился, успокаивающе погладил коня по шее, и сказал, не глядя на темного.
— Прошу прощения. Я не хотел оскорбить вас.
К Юлию подбежал один из рабов, с почтительным поклоном забрал повод из рук.
— Что привело вас ко мне, лурий турвон?
— Ты знаешь кто я такой? Похвально.
