Хлоя прикинула, который сейчас час в Лондоне, и позвонила Ники. Ей внезапно до боли захотелось услышать кого-то, кто говорил на понятном ей языке.
Три гудка, и никакого ответа. Хлоя уже хотела было отключить вызов, когда в трубке раздался смешок и знакомое:
— Ало? Ники!
— Хлоя, дорогуша!
До Хлои доносились шум голосов, музыка и смех. Ники веселилась. Вечеринка, судя по всему, продолжалась уже немалое время.
— Это Хлоя! — громко крикнула Ники, оповещая всех-присутствующих.
Хлоя услышала разноголосое «Привет, Хлоя!», произнесенное мужчинами и женщинами, находящимися в самых разных стадиях опьянения. Тоска сжала сердце Хлои. Тоска по дому, по друзьям.
— Передай им всем от меня привет, — сказала она.
— Ну так когда ты возвращаешься? — с некоторым сарказмом спросила Ники.
— Когда я приеду домой?
— О, ты не могла бы подождать до завтра? Я сорву банк, если ты завтра смотаешь удочки.
— Смотаю удочки? Ники, да ты просто пьяна. Разве ты забыла, что у меня здесь бизнес? — Хлоя произнесла этот вопрос так, словно ее агентство уже успели занести в заветную «Форчун-500».
Ответом ей был хохот. Ники ржала как лошадь.
— Я не настолько пьяна, чтобы забыть свою лучшую подругу. Но я очень хорошо тебя знаю. Ты всегда все бросаешь.
— Не всегда.
— Всегда. Школы, мужчин, увлечения… назови мне хоть что-нибудь, чего бы ты не меняла каждые несколько месяцев.
С учетом того, сколько стоил разговор по мобильному между США и Британией, возникшая пауза была весьма дорогостоящей. Хлоя задумалась: а действительно, есть ли хоть что-то, к чему бы она испытывала постоянную склонность?
Неожиданно Хлоя вспомнила и с удовлетворением заявила:
— Мой цвет волос.
Ее слова были встречены новым взрывом хохота.
— И то только потому, что некий художник грозился себя убить, заявляя, что такой бесподобный черный цвет не способен воспроизвести ни один колорист на земле. — Ники на весь мир прокричала о драме бедного Дэниса, полузабытого художника, нарисовавшего портрет Хлои. Ники намекала на эпизод, когда он порезал холст с портретом Хлои, которую считал своей музой, и поднес нож к горлу, угрожая убить себя, если Хлоя не согласится выйти за него замуж.
Она испугалась бы за него, если бы он угрожал себе чем-то поострее мастихина.[13] Как обычно бывает, история эта получила широкую огласку, но выходка Дэниса заставила Хлою забыть о намерении изменить тот цвет, что подарила ее волосам природа, — цвет, который не под силу воспроизвести ни одному художнику.
