Он лежал на спине, прикрыв глаза от яркой лампочки на потолке ладонью, на второй руке покоилась голова Лены. "Валяюсь в чужом доме, на полу, как последняя…, в безобразном виде", — констатировала она своё положение, когда всё закончилось. От попытки высвободиться из-под его диктата, она не отказалась, но была возвращена на место. Решив, что она рвалась в душ, он промурлыкал:
— Лен, не спеши… Сейчас пойдём вместе.
Смущаясь, она припечатала горячим поцелуем его плечо и пролепетала:
— С чего ты завёлся, иди повторно лезь теперь под воду, а то опоздаешь. Тебя точно за постоянные прогулы уволят.
Он, ответным походом нежности, чмокнув её в нос, хмыкнул:
— С твоей попы над мешком с мусором. Халатик твой в такой ситуации больше открывает, чем закрывает. Никогда не думал, что это так сексуально.
Лена на ощупь поискала халат. Пролепетала:
— Не смеши меня.
Он, прогладив её от шеи до колен, прошептал:
— Может быть, когда-нибудь мы повторим это.
— Никита, умоляю…
А он, повернув к ней голову, ухмыльнулся:
— На фригидную, какой считает тебя сын, ты мало похожа. Что ж с Долговым то не получилось из тебя бабы?
Лену прошила неприятная волна, она сделала попытку подняться.
— Тебе непременно надо об этом говорить… Поменьше любопытничай, глядишь, язык отдохнёт от трудов.
Он, не позволив ей, пригвоздил её к полу:
— Только кажется мне, что дело тут не в тебе. Спец он, возможно, и хороший. Голова у него, полагаю, работала превосходно, а мужик никакой. Угробил тебя. Сдаётся, секс был по случаю. Полагаю по пальцам, за совместную жизнь с ним, можно пересчитать. Поэтому и разницы не ощутила с ним ли без него. Всё едино не было мужика в доме. Краны, поди, и то сама крутила или слесарей нанимала. Видно ему не была известна прописная истина, что женственной можно быть только рядом с настоящим мужчиной.
Лена дёрнула плечом. Ей явно это не понравилось.
— В какие дебри тебя понесло. В жизни всё проще. Так многие живут. К тому же, может быть, виной всему жизненная суета, вечные заботы, возраст…
— Ну, да! Ну, да! прибавь ещё супружеский стаж.
— И с чего ты взял, что я желаю об этом говорить с тобой? Долгова уже нет, поэтому и разговора про него нет. Ну, пожалуйста! — вспылила она задетая его насмешками. Опять же вспомнилось, как молча плакала, лёжа рядом с похрапывающим Семёном и зябко передёрнула плечами.
— Ты права. О мёртвых либо ничего, либо хорошее.
Лена, решив на этом завершить неприятный разговор, объявила:
— Вот и славно, поднимайся.
