— Я сама, — выкрикнула она и не узнала своего голоса — до чего противный и визгливый.
Он помотал пальцем в ухе, нагло демонстрируя, мол, как она его оглушила. Сказал тихо почти вкрадчиво:
— Кто настаивает на обратном, топай, раз способна, — и подтолкнул её вперёд, открывая дверь.
Прежде чем просунуться в дверной проём решила разобраться насчёт платка, что не быть ничем обязанной.
— Платок я тебе завтра новый куплю.
Кушнир не остался молчаливым:
— Ага, доживи до утра сначала.
Не без того, украдкой следила за ним. Надо было огрызнуться, но на это нет сил. Она едва передвигала ноги, поднимаясь по ступенькам. Пока их всего четыре, а впереди ждёт три этажа. Это сейчас было для неё не лёгкое занятие. Можно сказать даже мучительное. Перебранка перенеслась с улицы в подъезд. Такого бессердечия она стерпеть не могла. И протянув руку, потребовала:
— Дай сумку, я сама. Не ходи за мной.
Он опустил ей руку на плечо и с присущей ему иронией спросил:
— Ты хорошо подумала?
— Лучше не бывает… — скинув его ладонь, заверила она, и уверенно тронув наглого парня за рукав, свистящим шёпотом выпроваживая его, объявила:- Катись отсюда…
"Ох, как я его отбрила!…" Не в силах сделать шаг, она легла на периллы. Хотелось отдышаться. Но тут вдруг в голове зашевелившиеся мысли приняли совершенно иное направление. И она, подумав о том, что в подъезде, на этажах, толчётся всякая шпана и не все лампочки на лестничных площадках горят, приуныла, а потом и поёжилась. В борьбе за благоустройство подъезда она всегда проигрывает соседям. На кодовый замок с них не сдерёшь деньги, а на битву с жеком у неё нет сил. Живут каждый сам по себе. Крутятся в своём замкнутом мирке. Прихлопнут тут, ни одна зараза не высунется.
— Тогда дерзай, — передал он ей «ноутбук», тут же оттянувший ей дрожащую руку.
Шаг, ещё шаг. Лена прошла четыре ступеньки и села прямо на лестницу.
— Неужели голова прояснилась? — расплылся Кушнир в очерёдной насмешке.
Она, прижимая сумку с «ноутбуком» к боку и стараясь не смотреть в его наглые глаза, прошептала:
— Я боюсь.
— Да что ты говоришь, так красиво и смело шла.
"Издевается подлюга, послать бы его куда подальше, но сейчас он мне нужен". Позволила себе только перекривиться:
— Какой ты мерзкий.
— Неужели?!… - Он смотрит на неё. Внимательно так смотрит. После чего с досадой думает о том, как эта скользкая особа умело прилепила его к себе. Дёргайся не дёргайся, а с крючка ни-ни… Скрывая своё отношение и мысли, он шагает к ней и держа марку носорога, ворчит:
