— Ты что ненормальная, дура совсем… Тебе не надоела эта война до победного конца. Я понял тебе нравится как ты живёшь? Ну не совсем же ты пенёк, пораскинь мозгами. Не маленькая чай. Того что случилось уже не исправить. Ломать голову о том, как бы было, если бы… бесполезно и неумно. Опять же, чего где попало шляешься? Во что ты влезла? В тебя стреляли. Это просто чудо, что я оказался рядом. Не сметь из квартиры выходить. Понятно?
Лена побелела: "Стреляли?! Так это на ладони были пули?" Это даже оттеснило его прямые намёки на возраст "не маленькая". Когда оцепенение и страх спали, выползла злость на него: "Чего раскомандовался?! Орёт как будто права имеет". Огрызнуться, посчитав оскорблением намёки на возраст, тоже не могла отказать своему удовольствию. В самом конце, она развернулась и исчезла в душевой. Вот ещё! Будет она его слушать. По сценарию любого романа любая женщина должна была влюбиться в спасителя, хотя бы быть благодарной, а ей его хотелось расцарапать. Кровожадные мысли перебили другие: "Но какому лешему я нужна? Ошибка, наверное". Конечно, требовалось с кем-то поговорить, но не с этим же хамом обсуждать её проблемы. Чтоб вырастить стену и отделить его от себя открыла воду и подалась в унылые размышления: если всё же пули предназначались ей, то кто и за что? В игре книга? Дискета?…
Кушнир побарабанил костяшками пальцев по двери ванной, стена не помогла, Лена тут же откликнулась невежливым бурчанием:
— Чего тебе? Я как собака устала…
— Ты хоть бы в знак благодарности кофе угостила, как никак, я тебя своим телом закрывал, — прогудел он.
Но на неё его благородный поступок впечатления не произвёл, а напоминание добавило раздражения.
— Кто тебя просил. И вообще, пошёл вон, ты мне не нужен! — донеслось до его ушей из ванной комнаты.
— А я к тебе в пару не набиваюсь. — Тут же огрызнулся он. — Дело приобретает серьёзный оборот. Запрись со своей стороны и покрепче пока не убили, коза. А потом ляг в постель и отдохни. Только не вздумай ковыряться в своих чувствах…
Она резко развернулась к двери, как будто он стоял по её сторону, и до его ушей вновь долетело:
— Иди к чёрту!
Вежливее не получилось бы, её всю трясло, от ярости.
"Когда я дозрею, я убью тебя! Или сделаю что-нибудь в таком духе", — мстительно мелькнуло в её трещащей голове. Кушнир об этом надо думать догадался, потому как пару дней её не трогал звонками и своей персоной не докучал. Она в раздумьях бесцельно бродила по квартире. Конечно, она запиралась и отдыхать отдыхала, но с днями страх утрясся, Лена успокоилась.
