— Хоть десять.
Данька расплылся в улыбке:
— Я ж не Барабек.
Мужчину накорми, а уж потом дави вопросами. Лена не отступала от народной мудрости. Поэтому дождавшись, когда любимый сыночек отвалится от стола на спинку стула и сыто икнёт, она спросила:
— Что-нибудь пропало?
Поглаживая сытый живот, тот мотнул головой. Это ничего не означало.
— В принципе нет. Только вот что удивительно. Я у отца не нашёл ни одной дискеты.
Лена не придавая большого значения, для приличия поинтересовалась:
— А куда же они делись?
Данька взбодрился:
— Это вопрос, учитывая то, что у него их было прилично.
Лена осознавая, что говорит чушь, всё же пробормотала:
— Может, на службу забрал или отдал кому?
— Может и так, но не все же сразу.
Пришлось согласиться:
— Тоже верно.
Данька поднялся, чмокнул её в щёчку.
— Ладно, спасибо за ужин, я пойду, позанимаюсь. Зачёт завтра.
Она не возражала. Да и какой смысл, если уж так определено жизнью, что у каждого поколения своя полоса. Слава Богу, что они иногда касаются боками и пересекаются.
Лена, не успела вымыть ещё посуду, как он прокричал из своей комнаты.
— Ма, посмотри — это не твоё добро?
Лена зашла и сразу узнала на мониторе картинку. Не её, но она знает чьё это… Те же сталкивающиеся на поле блестящие, шустрые точки. "Именно её рассматривали Семён с Петром Петровичем в тот вечер здесь. Забыл или перепутал с Данькиной…", — пронеслось в голове. Нашлась что сказать по ходу:
— Я заберу Даня. Это моё. Извини. Память дырявая стала.
Сын недоверчиво перекривился.
— Рано что-то она у тебя дырявиться принялась, чай не бабка ещё.
Лена забрав дискету убежала в кухню и с ходу засуетилась у раковины срочно ища работу. Понимая, что бегство не выход прокричала в сторону его комнаты:
— Такая уж я нестандартная.
Но Данька, почувствовав фальшь, был уже рядом. Утрамбовывая виском косяк, скосил хитрый глаз и зацокал языком:
— А по-моему, хитришь ты матушка, прикидываясь немощной. Сдаётся мне — ты что-то скрываешь.
Лена смутилась и пустила в ход родительский приём:
— Занимайся умник, а то весь учебный процесс на тормозах спустишь.
Данька засопел:
— Мать обижаешь.
Лена не сдержалась:
— Откуда столько обидчивых берётся. Ну, как не ткнёшь в мужика, непременно в обиженного попадёшь.
Опустив коробочку в карман фартука, она, оставив в покое кухню, отправилась в кабинет. Но с работой не сложилось. Думы совершенно другого направления теснились в голове. Долгова больше нет, а ей не верилось в это. Они редко виделись, и она привыкла к этому. Наверное, поэтому сейчас ей кажется, что он куда-то уехал, и они с Данькой вот-вот увидят его. После бесполезного и долгого смотрения в потолок и непростых раздумий, позвонила Петру Петровичу. На её вопрос, что они рассматривали в тот вечер на Данькином компьютере, он неохотно ответил одним словом: «Стрельбу». Было понятно, что ему не хотелось об этом говорить. Лена извинилась и положила трубку. "Значит, я не ошиблась и то последняя стрельба. Именно та, в которую сбили самолёт". — От понимания неприятно заныло в груди. "Ведь не будет же он тратить время на ерунду. Значит, на дискете что-то серьёзное".
