Непонимание испортило ей настроение.
— Не важно…
— Не важно ей… Смотри, чтоб киллер не перепутал так-то…
— Ты на редкость добр сегодня, — буркнула она.
А Данька наморщил лоб стараясь что-то вспомнить, а потом в помощь ему потёр ещё и висок.
— Что я тебе хотел сказать? Всё перебила своим приколом. А вспомнил… Ты телевизор сегодня включала?
Лена, крутя перед носом цветы, пробурчала:
— Я его давно уже не включаю, тебе ли не знать.
— Так включи…
— А что там сегодня такого особенного произошло, что я его непременно посмотреть должна?
— Наши самолёт сбили.
— Какие «наши»? Какой самолёт? — ничего не поняла она.
Данька изобразил изумление. Ну, мол, ты мать даешь, совсем записалась!
— Стрельбы же идут. Ваша с отцом бывшая бригада стреляет. Отец же сейчас там. Забыла.
— Господи, ты меня совсем с толку сбил. Ничего не понимаю. Какой самолёт, да они в дом напротив не попадут. С чего ты взял такую глупость?
Даньке её, как он считал, бестолковое упорство не понравилось и он развозмущался:
— Мать, кончай тупить. Кругом только об этом и болтают. К тому же стыдно недооценивать сослуживцев.
Лена удивилась.
— Неужели официально объявили, что самолёт сбит именно ракетой? Может там террористический акт или птица в двигатель попала. Мог и просто упасть. Таких случаев пруд пруди, старое всё, выслужившее срок.
Сказала и пошла себе в кухню. Но Данька припустил за ней вслед, высказывая своё возмущение происходящим процессом:
— Жди, счас, объявят, наши как раз и упираются, сказки рассказывают про птиц и взрывчатку, но американцы в космосе засекли.
О! Она тут же встала.
— Ну, американцы нам не показатель, — отмахнулась Лена. Но подумав, ради справедливости добавила:- Хотя твой отец всегда был против открытия там такого полигона… Но его аргументы не приняли в расчёт. Беда страшная, если всё это правда. Что ж на самом деле произошло?
Данька развёл руками:- Стреляли…
Буркнув: — Паяц. — Она поспешила к телевизору. Пустобрёхство телеканалов довело до того, что не подходила месяцами к тому источнику брехни. Вместо этого страшно хотелось отправиться в путешествие даже не важно куда. Лишь бы вернуть себе подлинное ощущение жизни. К тому же не любила телевизор ещё и потому, что он напоминал ей о её одиночестве, поселяя ещё большую тоску. Ведь женщина включает этот ящик тогда, когда все дела переделаны, а поговорить не с кем, когда наступает такой момент, когда хочется выть. Вот она и начинает подглядывать за чужой жизнью в экране. Чтоб не быть тем самым наблюдателем, Лена сочиняла ту новую чужую жизнь сама. Обрыскав всю спальню, с трудом нашла пульт. Ещё бы, не включала с незапамятных времён. Как только политического яда полилось больше с голубого экрана нежели здравого смысла и желания поправить экономику, так и выкинула куда подальше пульт. Теперь оказалось не просто его найти. По всем каналам трепались, смакуя беду журналисты и тыкал указкой рисуя картину стрельб на карте командующий. Скоро стало понятно. Власти заняли круговую оборону: "Не мы!" Началось азартное копание во всём. "Тогда кто?" Некоторые горячие головы даже прикинули, что это террористы спрятали в кустиках ракету и стрельнули за спиной ПВО. Лена не могла не улыбнуться: "Прикольно! никто кроме доморощенных политиков до такого не дотянет. Да Жириновский по- сравнению с ними просто младенец". Она смотрела на брызгающих с трибун слюной мужиков, и ей даже не было смешно. Для каких-то целей и кому-то нужны эти идиоты. Не понимать, что это дурь не могут, но орут.
