Или не могла?
— Я сделаю, — сказал Ной.
— Спасибо!
Мамочка привстала и поцеловала его в щеку.
— Можешь устваиваться на кухне, там никто не помешает. А я к плите — сделаю что-нибудь вкусненькое!
По Кварталу тяжелой походкой Алона бродили слухи и милиционеры с собаками. Небольшая кубическая будка нового поста возникла на центральной площади, словно по волшебству. Алон говорил, будто ищут какого-то убивца, сумасшедшего, который задумал извести весь Квартал подчистую, начиная с наиболее уважаемых людей. Утверждал, что сам видел его раз ночью возле дома Декеров, да, пока дошел, тот уже успел скрыться. Напуганная мать Ноя ходила говорить с милиционерами, но они только вежливо слушали ее пересказ алоновых бредней и коротко отвечали: «Мы здесь для вашей безопасности». Ной успокаивал ее, как мог, но у самого на душе было неспокойно. Тараканы. Они могли прийти в Квартал, и тогда не помогут никакие посты — ничто не поможет. Но день шел за днем, и все было спокойно. Постепенно волнения улеглись, к посту привыкли, а Алону велели помалкивать и не плодить глупые слухи.
Ной рассказал матери про Лайлу, и та отнеслась к его словам с большим энтузиазмом. Милая, набожная, обеспеченная девушка из хорошей семьи, которая в это неспокойное время возит ее сына домой на машине — просто ангел, и непременно с ней нужно познакомиться. Она сразу же начала уговаривать Ноя пригласить ее в гости, но тот упрямо отказывался. Ему не хотелось, чтобы Лайла приходила в их умирающий дом, не хотелось, чтобы она видела все эти скатерти, ковры и занавески, покрытые шрамами починенных дыр; видела старую мебель, скрипучую и потемневшую и слушала маму, рассуждающую о будущем детей и статусе. Он бы просто сгорел от стыда.
Они еще дважды встречались с Лайлой на собраниях группы. Как Ной и предполагал, место для нее освободила Софья. Впрочем, никто по этому поводу не переживал — замена произошла спокойно и безболезненно. Появляясь на каждом собрании, Лайла быстро сделалась всеобщей любимицей. С девушками она держалась на равных, была разговорчива и мила; с юношами вела себя сдержано. Постепенно страсти улеглись, и все пошло своим чередом.
На собраниях Лайла много говорила, безжалостно обличая свои пороки: леность, нетерпимость, гнев. Она каялась, опускала глаза, заливалась краской. Ной слушал всю эту благую чушь и молчал, не принимая никакого участия в обсуждениях. В последнее время он все чаще сравнивал Лайлу и Мамочку. Они обе нравились ему, но при этом были настолько разными, что он терялся и путался в своих чувствах. Красивая, умная, воспитанная Лайла, умеющая нравиться людям, и всегда знающая, что и когда надо говорить и Мамочка, которая картавит от волнения, не умеет притворяться и обладает чудесным талантом видеть и рисовать то, что видит. Две девушки. Два полюса. И он где-то посередине.
