От неожиданности и обиды у Ноя слезы навернулись на глаза. Он часто заморгал.
— Почему?
Караско подался вперед, всматриваясь в лицо парня.
— Я думаю, ты знаешь почему. Иначе не дрожал бы, как куст на ветру.
— Я не дрожу…
— Если ты решил попробовать себя в нашем деле, то это не та контора. У нас так нельзя. Никаких случайных людей в Поиске нет и не будет.
— Но я не хочу пробовать. То есть, я хочу сказать, что я принял решение.
Ной пытался говорить твердо, но прежней уверенности уже не ощущал. Она исчезала на глазах, тая под обжигающим взглядом Караско.
— Принял говоришь… Давай я обрисую тебе свое видение ситуации, чтобы ты лучше осознал мою мысль. Вот смотри — в Городе живет около пяти тысяч народу. Большинство из них имеют за плечами только начальную школу, и для них открыто множество дверей: заводы, теплица, коммунальные службы, милиция. У их ног — великое богатство возможностей. Некоторые окончили среднюю или специальную школу. Таких значительно меньше, и дверей перед ними открыто меньше — общественные няньки, инженеры, администраторы. И совсем немного в Городе таких, как ты. Понимаешь — каждому свое. Нянька не может быть учителем, а инженер — милиционером. Потому что это будут хреновые милиционер и учитель. Каждый человек должен войти в свою дверь. Глупо ломиться в чужую. Вот ты — ошибся дверью.
Ной подавленно молчал.
— В Поиске есть аналитический отдел — это как раз для тебя. Я скажу Колотуну, он проводит.
Караско отвернулся, и тут Ной почувствовал злость. У него даже руки задрожали от возбуждения.
— Если бы я хотел в аналитический, я бы пошел в аналитический! — заявил он и тут же замолк, испуганный собственным тоном.
Караско снова посмотрел на Ноя, но, на этот раз, с интересом. Он снова взял анкету, некоторое время глядел в нее, а потом спросил.
— Твоя фамилия Коштун?
Ной кивнул.
— Петр Коштун твой отец?
— Да. Вы его знали? — с жадностью спросил Ной.
Он почти ничего не знал об отце и не помнил его. Тот умер, когда сыну едва исполнилось три года. Единственное, что осталось, это портрет над кухонным столом. Мама редко рассказывала о нем. Ной знал, что отец работал в Лаборатории, работал над чем-то секретным. Однажды он, как всегда, ушел на работу и не вернулся. Поговаривали, будто Петр Коштун сбежал из Города. Но почему он так поступил, почему ушел на Пустую Землю, где не было ничего, кроме мертвой снежной пустыни, бросив жену и маленького сына — никто этого не знал. Он вошел в свой кабинет и не вышел из него. Никогда. Просто исчез.
